Миасского поэта Марата Шагиева приняли в Союз писателей

   Небольшой городок Миасс, а талантов в нем проживает немало: художники, музыканты, певцы и танцоры, литераторы. Их творчество любимо горожанами, их имена у всех на слуху. Но настоящую гордость испытываем мы, когда узнаем, как высоко ценится талант земляков за пределами города. Свидетельство этому – многочисленные награды за участие в конкурсах, фестивалях, выставках областного и российского уровней. Для литератора же символом признания самобытности его творчества является принятие в члены Союза писателей. В Миассе уже двое представителей этой организации: к руководителю литобъединения «Метроном» Александру Петрову на днях присоединился и поэт Марат Шагиев.

   Творю для удовольствия

   Ннешняя осень для Марата Шагиева стала поистине болдинской. К 235-летию Миасса он выпустил очередной, шестой по счету, томик стихов «Но это же родная сторона» и, кроме того, явился составителем и редактором сборника прозаических произведений Михаила Лаптева «Когда плакал чибис». Презентация обеих книг с успехом состоялась в литературной гостиной «Истоки». Вскоре после этого пришло радостное известие из Москвы: столица признала, что М. Шагиев достоин быть членом Союза писателей.

   Кк воспринял это миасский поэт? По его словам, почувствовал еще большую ответственность перед читателями, хотя на ниве поэтического творчества он отнюдь не новичок и пишет стихи почти три десятка лет. При этом профессию имеет от литературы далекую (работает инспектором государственного архитектурного надзора). В юности, правда, было горячее желание уйти в творчество с головой, но Михаил Лаптев, которого Шагиев считает своим первым учителем, сказал молодому поэту: «Не вздумай полностью посвящать себя литературе. Получи другую профессию, потому что, если окажешься невостребованным, это будет трагедия всей жизни. Твори для себя, для удовольствия!»

   Ион начал писать для себя, покинув филологический факультет, куда легко поступил после школы при конкурсе 22 человека на место. Писал, когда работал взрывником, сантехником, слесарем по вентиляции, токарем, шофером, строителем, конструктором. Писал, потому что не мог не писать. Потому что мысли и образы, слова и рифмы теснились в груди и просились на бумагу. Особенно остро желание творить ощущалось ночью, когда уставший город засыпал сном праведника и вокруг воцарялись тишина и покой.

   Сам себе и критик, и эксперт

   Поцесс творчества непредсказуем и каждый раз неповторим. Одни стихи ложились ровно, гладко и сразу набело. Другие рождались трудно, через боль и сомнения, и сам поэт видел их несовершенство, но рука не поднималась что-то исправить, потому что чувствовал подспудно: исправишь — потеряется смысл сказанного. Бывало и так, что стихотворение, казавшееся в ночной тиши идеальным, наутро выглядело полной ерундой, и приходилось переписывать его так, что в конце концов от первоначального варианта оставалась всего-то одна строчка. А кого винить? Поэт сам себе и критик, и эксперт. Такому отношению к своим стихам научил Марата Шагиева все тот же Лаптев…

   Его университеты

   А как вообще учатся поэты? К сожалению (или к счастью?), не существует школы, где бы будущих стихотворцев усаживали за парты, читали лекции по стихосложению, а в качестве домашнего задания приказывали написать к утру парочку сонетов, дюжину пародий и лирико-драматическую поэму в придачу.

   А потому каждый поэт проходит в жизни свои «университеты».

   «Университеты» М. Шагиева начались в литературном объединении «Ильменит», куда он пришел лет в 17 с солидным багажом стихов. По словам Марата Хатыповича, молодым изрядно доставалось от старших товарищей, но критика «аксакалов» была необидной, потому что звучала от имени Литературы, а не от их собственного.

   Уился будущий поэт и на хорошей литературе, читая Хэмингуэя, Есенина, Шукшина, Гоголя, пытаясь постичь их внутренний мир и понять, почему автор написал именно так, а не иначе. До сих пор любимые книги, среди которых стихи Ю. Кузнецова, Г. Горбовского, Н. Рубцова, О. Чухонцева, служат М. Шагиеву камертоном, по которому он настраивается на собственное творчество.

   «А мы зависим от нее...»

   Мжет ли поэт хотя бы день прожить без стихов? Увы, отвечает Марат Шагиев, я бы с удовольствием, но…

   Ицитирует Николая Рубцова: «Возвысит нас или унизит, Но все равно возьмет свое, И не она от нас зависит, А мы зависим от нее…» Это про поэзию. Про настоящую поэзию, а не про рифмованные строчки, которыми балуются многие. Но каждого ли можно назвать поэтом?

   Мрат Шагиев уверен: «Если хочется сочинять, пишите. Но не играйте в поэтов! Как говорил Геродот, можно и исторические события описывать в рифму, только никакой поэзии здесь не получится, потому что у нее свои законы. Самый верный признак поэзии — ощущение нерукотворности. Не было стихотворения и вдруг — раз! — появилось!»

   Оно стихотворение (коряво, неумело) может написать любой человек. Но поэтом станет только тот, кто имеет свое мировоззрение, свой взгляд, стиль, кто слышит музыку стиха и не боится критики.

   А когда стихов накопится много, целый ворох, они запросятся из старой тетради в белый свет, к людям. И автор, не желая противостоять их и своему желанию, засядет за составление книги.

   П словам Марата Хатыповича, создание книги — процесс удивительный: сначала тщательно отобрать, а затем расположить стихи в таком порядке, чтобы сквозь их кружевную череду невидимо тянулась тонкая нить-замысел, связывая разрозненные куски в единое, стройное целое.

   Что впереди? Роман!

   Торческий багаж М. Шагиева состоит из 6 собственных книг, первая из которых была напечатана в 2001 году, и двухтомника М. Лаптева, вышедшего при его участии. Но это, по его глубокому убеждению, далеко не предел: как земля не может не вращаться, пилот не может не летать, так и поэт не может не писать и не издавать новых книг.

   Сгодня миасский автор работает над остросюжетным романом, в котором реальная жизнь переплетается с фантастикой. Так что недалек тот день, когда миасцы смогут познакомиться с новым произведением талантливого земляка.