Онулся солдат только в полевом лазарете, куда прибыл командующий 65-ой армией Павел Иванович Батов, чтобы лично вручить орден Боевого Красного Знамени за бесстрашие, мужество и беспримерное самообладание солдату-герою Николаю Дмитриевичу Голубятникову. Этот волнующий душу эпизод запечатлен на фронтовом снимке в третьем томе «Истории Великой Отечественной войны» (стр. 272). На снимке мы видим забинтованного словно египетская мумия Николая Голубятникова. И склонив голову, стоит командующий 65-ой артиллерией, генерал-лейтенант Павел Батов.

   Огремела война. Прославленный военачальник, генерал армии, дважды Герой Советского Союза П. Батов часто вспоминал геройский подвиг солдата Голубятникова. Его постоянно спрашивали: «Павел Иванович, а какой эпизод самый памятный для вас?» И генерал неизменно отвечал: «Вот у меня в армии был рядовой...», и далее шло повествование о подвиге Николая Голубятникова. В свою очередь, прославленный полководец и себе задавал вопрос: «А жив ли он сейчас?»

   — Если ты жив, отзовись, — написал он в своей книге «В походах и боях». Эту книгу прочитали ребята Чебаркульской средней школы, где директором был замечательный человек, большой энтузиаст своего делаТарас Николаевич Иванов. Под его руководством школьники написали письмо в Москву генералу Батову:

   — Сообщаем вам, что найден еще один из героев вашей книги «В походах и боях» Николай Дмитриевич Голубятников, он живет у нас в городе и работает в одной из строительных организаций. Теперь он один из ближайших друзей нашей пионерской дружины им. Советской Армии» (снимок слева).

   Псьмо подписали 44 пионера. Сам Голубятников приписал: «Вот на старости лет в школу стал ходить..» Павел Иванович, получив письмо, пригласил ребят 65-ой Чебаркульской школы в Москву. Надо было видеть счастливые лица преподавателей и лучших учеников этой школы, когда состоялась встреча с генералом. Шел 1963-й год.

   Н, а как же наш герой Н. Д. Голубятников? После эвакуации долго лечился во многих госпиталях, а затем был демобилизован из армии. В меру своих сил трудился вахтером на строительстве. По своей скромности не обращался за помощью и почти двадцать лет не получал ни рубля от государства. Пришлось похлопотать за своего солдата генералу Батову. Он написал письмо на имя секретаря Челябинского обкома партии, и из местного бюджета Николаю Дмитриевичу была назначена персональная пенсия в размере 60 рублей.

   Вканун 20-летия Победы армии Батов пригласил Голубятникова к себе в Москву. Вот как происходила встреча. Генерал, увидя на пороге своей квартиры безухого солдата, заплакал. Комок к горлу подступил и у Николая Дмитриевича. Генерал подарил солдату коверкотовый плащ-пальто, заготовки на хромовые сапоги и генеральские брюки...

   Гроизмом российского солдата восхищались не только у нас в стране, но и за рубежом, так как книга «В походах и боях» трижды переиздавалась и разошлась огромным тиражом в СССР, Венгрии, Польше, Болгарии.

   Нколай Дмитриевич участвовал в военно-патриотическом воспитании молодежи. В конце 60-х — начале 70-х годов я дважды бывал в доме Николая Дмитриевича. Жил он предельно скромно и как все героические личности был немногословен. Я дважды приглашал его к нам в среднюю школу № 1 и в геологоразведочный техникум на встречу с учащимися и преподавателями. И всегда ему задавали один и тот же вопрос: «Как вы вытерпели, когда вас резали ножом?» На это наш солдат неизменно отвечал предельно лаконично: «Жить захочешь — вытерпишь». Летом он ходил большей частью в валенках, потому что давали о себе знать пули от автоматной очереди.

   Слдат Голубятников остался жив. Жив, но не невредим. Раны — осколочные, пулевые, рваные и четыре ножевые — не давали спать спокойно. Умер старый солдат в 1977 году.

   Нколай Голубятников олицетворяет собой армию-победительницу, он мужественно перенес все тяготы войны. Это о нем сложена песня: «Он на танковой броне горел, да не сгорел...». Его истязали враги, в его тело влито пять литров чужой крови, а он выжил! И подвиг его вошел в историю всех войн — больших и малых. Склоним и мы голову перед светлой памятью российского Солдата.

   Эот волнующий эпизод имел место в действующей армии в самый разгар войны в 1943 году, в районе Курского выступа.

   Вночь на 25 июня рядовой Николай Голубятников и его товарищ по оружию Андрей Бестужев были посланы в секрет. Небольшой окоп в нейтральной полосе. На рассвете солдаты заметили подползающих к ним немцев. Оба выстрелили почти одновременно, и сразу же со стороны врага грянул артиллерийский залп. Три батареи били по окопам нашего боевого охранения, окаймляя парный секрет. Контуженый Бестужев потерял сознание, упал и его засыпало землей. Голубятников успел бросить две гранаты и, раненный 19-ю(!) осколками разорвавшегося снаряда, обливаясь кровью, тоже упал на дно окопа. Немцы — рядом. Он слышит чужую речь. Конец? Плен? И наш солдат притворился мертвым.

   Гтлеровцы ударами кованых сапог перевернули «тело» на спину, обшарили карманы. Один, приподняв бойца за ворот шинели, вонзил нож в его шею. Но этого фашистскому садисту показалось мало: кровожадный немец обрезал Николаю ушные раковины. Но ни один мускул не дрогнул на лице российского солдата — он ничем не выдал себя. Немцы, убедившись, что противник мертв, грязно ругаясь, дали еще и автоматную очередь по ногам «трупа».

   Пд натиском внезапной атаки наших подразделений немцы отступили. На Голубятникова наткнулись свои. Услышав родную речь, Николай еще нашел в себе силы вымолвить только одно слово: «Братцы...», и потерял сознание.