Мло-помалу скромное село Сыростан превратилось в Мекку для южноуральских живописцев. Там немалую часть года живут член Союза художников Анатолий Пастухов и любитель живописи Василий Горелов из Челябинска, приезжает оттуда и другой мастер кисти — Владимир Бубнов; бывают в селе даже семинары областного методического центра для тех, кто предан изобразительному искусству...

   Н берусь судить точно, кто именно открыл это горное селение для художников Южного Урала, но, наверное, не ошибусь, если назову имя. По-моему, открывателем Сыростана для паломников стал Михаил Степанович Жмаев, долгое время учивший сыростанских школьников рисованию и черчению, а душу свою давно посвятивший живописи.

   Н раз на стенах большого зала Дома народного творчества появлялись его полотна с видами сыростанских лесистых окрестностей, таганайских скал и лесов. Михаил в общем-то златоустовец, но Сыростан и Миасс сделались ему своими, у нас его знают и любят. За что? Не только за одаренность, но и за преданность нашему малому краю, за то, что он, словно знаток драгоценного камня, грань за гранью открывает нам богатство, многокрасочность, разнообразную жизнь мест, которые мы, может быть, десятки раз видели, да не сумели как следует распознать.

   Тлько что окончилась еще одна персональная выставка живописи Михаила Степановича в Доме народного творчества. Двадцать восемь полотен — все они написаны за минувший год. Это не этюды — это картины, плоды упорной работы на натуре, итог вдохновенного творчества, когда художник не копирует увиденное, а из частей создает целое, поэтичное, по-особенному звучащее.

   Яс большим удовольствием и удивлением кружил по залу. Ну, скажем, нет у Жмаева творений, подобных величавой шишкинской «Корабельной роще», но есть десятки иных, скромных и притягательных здешних рощ, лесистых гор, пригорков, горных речек, прорезающих боры и березняки, согретых летним солнцем либо занесенных снегами, сине-весенних и желто-осенних...

   Н подумайте, что хочу только хвалить созданное Михаилом Степановичем — вижу кое-где слишком буквальное воспроизведение мотива, не очень обоснованно скомпонованные детали, но не это для него характерно. Он видит живописность каждой поляны, косогора, оттаявшего под скупыми лучами весеннего солнца, поэзию замшелых тесовых крыш, старых сельских оград. Вот «Врата осени» — праздник золотых и багряных красок, меняющих оттенки от тени к свету. «Первый снег» — на переднем плане холодная синяя вода, берег, заснеженные дома, дальше березы, припорошенные белым, а сзади — темный хвойный лес... И так зябко, так хорошо и знакомо.

   Ии вот «Первые проталинки» — сельская усадьба, покрытый осевшим снегом бугор, пятна освободившейся от него земли. «Цветет черемуха» — сквозные облака белого черемухового пуха над улочкой, склон горы, а дальше синь хребта... Еще одно полотно называется, кажется, «Радостный день солнца» — хоть и наледь, и мокро, и ощутимо скользко, и зеленоватая вода холодна — а земля празднует весну.

   «Рябинки» — очень тщательно и в то же время прочувствованно написано, только слишком четко, по-моему, вкраплены алые гроздки рябин. «Последний луч» — теплый вечерний лес, поляна, собираются сумерки, но на поляну падает, согревая и освещая ее, красноватый блик уходящего солнца — и жаль его, и радостно, и сердечно.

   Мхаил уже снял свою коллекцию, чтобы показать ее сначала в своем Сыростане, а затем в Златоусте. Пусть смотрят, пусть радуются, пусть сочувствуют. Я не пытаюсь оценить техническое мастерство художника, могу лишь переживать то, чем полны его картины. И вот ведь что: наработать за год почти тридцать таких полотен — сколько же душевных и физических сил для этого надо!

   P.S. Сегодня в селе Сыростан открывается выставка Михаила Жмаева «Родного края милый свет».