Мдицинские круги Миасса взбудоражены известием о намерении главы города отправить в отставку начальника МГУ «Здравоохранение» Н. Федорова, который уже трех мэров пережил. На прошлой неделе В. Григориади предложил ему написать заявление об уходе. Крутые оргвыводы глава сделал после знакомства с проблемами патологоанатомической службы, ситуацию в которой назвал «просто неприличной».

   Поводы миасцев в мир иной начинаются в морге, который находится в центре города. Говорят, под вскрытие и хранение тел приспособлена бывшая конюшня. Когда-то холодильной камеры на пять мест было достаточно. Сейчас по выходным и праздникам количество трупов исчисляется десятками. Деятельность печального заведения сильно осложняют невостребованные родственниками тела, которых именуют «безродными». По закону они должны храниться в морге до двух недель. Из-за отсутствия места их кладут друг на друга, а то и вовсе бросают на пол неподалеку от входа.

   Вечатление усиливают неимоверная вонь и расположенные рядом с моргом баки для сбора бытовых отходов. Обрывки бумаги, пищевая упаковка, пластиковые бутылки и прочие «продукты жизнедеятельности» летят к дверям, из которых выносят гробы с покойниками.

   — К усопшим относятся, как к мусору, — констатировала коллега, забиравшая отсюда свою мать.

   Нобходимость в новом морге назрела давно. В 1996 году на территории горбольницы № 2 началось возведение трехэтажного патологоанатомического корпуса. Строительство финансировалось за счет скудного местного бюджета и потому растянулось на несколько лет. К исходу 2000 года тепловой контур здания удалось закрыть. Для завершения строительства, приобретения и монтажа оборудования необходимо 9,4 млн. рублей. В казне Миасса их нет, в областной — тоже.

   Итем не менее городские власти намерены форсировать введение в эксплуатацию нового морга. Проблемы старого в январе обострились до предела: после многодневных праздников здесь скапливалось до 40 трупов. Зрелищем не для слабонервных были шокированы не только родственники умерших, но и глава города с председателем горсовета. Увиденное В. Григориади охарактеризовал кратко: «Бардак!»

   — Да, здание паршивое, условия ужасные, — соглашается он. — Но почему такая грязь, конечности отрубленные валяются, а трупы свалены в углу? Можно же было установить стеллажи, постелить на доски клеенку и укладывать туда тех же бомжей.

   Не навреди?

   Мжду тем проблема с хранением и вскрытием трупов создана в Миассе искусственно. Дело в том, что в городе есть еще один морг. И находится он не в бывшей конюшне, а в построенном по типовому проекту здании, в котором имеется даже траурный зал — со специальным постаментом и затянутыми красно-черной тканью стенами. На протяжении 30 лет морг принадлежал медсанчасти, обслуживавшей оборонные предприятия северной части Миасса и жителей машгородка. С января 1998 года за здоровьем оборонщиков по-прежнему следит ведомственная МСЧ-92, а население пользует выделенная из ее состава ГБ № 4. Патологоанатомический корпус, расположенный в лесном массиве на склоне Ильменского хребта, отошел к муниципальной лечебнице.

   Нследие оборонщиков можно было использовать для разгрузки морга в центральной части города. Это позволило бы снять остроту проблемы и в спокойной обстановке дожидаться ввода в эксплуатацию патологоанатомического корпуса на территории ГБ № 2. Однако новые хозяева предпочли пустить в морг фирму, оказывающую ритуальные услуги. В обмен на обещание зарешетить окна, арендаторам отдали под магазин комнату, в которой хранился архив. Как только у тихого пристанища появился коммерческий флер, начались кражи.

   И предотвращением медицинские чиновники утруждать себя не стали. Вместо этого они довершили разорение некогда лучшего в области морга. В том же 1998 году на базе ГБ № 2 Н. Федоров создал объединенное патологоанатомическое отделение (ОПАО). Его заведующим стал С. Третьяков, за год до этого окончивший Челябинскую медакадемию. Станислав Валерьевич забрал из машгородокского морга лаборанта и большую часть лабораторного оборудования, вывез холодильные батареи и агрегат.

   Ели все это делалось из соображений экономии, то эффект получился обратный. В здании со всеми благами цивилизации (электричеством, отоплением, горячей и холодной водой, вентиляцией, телефоном) остался один патологоанатом — Е. Караваев. В прошлом году он провел 4097 гистологических исследований. Но, из-за отсутствия в морге лаборанта, биопсийный и операционный материал сначала везут в центральную часть города для приготовления стекол, которые дней через пять доставляют обратно в машгородок.

   24 декабря Е. Караваев провел последнее вскрытие. Перед новогодними праздниками его уведомили: трупы из ГБ № 4 будут анатомировать в центральной части города. А на днях Евгению Николаевичу сообщили о намерении разместить в морге машгородка... цех по сборке мебели.

   Семейное дело

   Ршение о концентрации всех покойников в одном месте С. Третьяков аргументирует ссылками на медиков ГБ № 4, якобы недовольных работой Е. Караваева. Правда, ни одной фамилии при этом Станислав Валерьевич не называет, ограничиваясь указанием на «коллектив вообще». Выходит, 32 года машгородовские доктора мирились с «некомпетентностью» врача, который в 1997 году в третий раз подтвердил высшую категорию, а тут не захотели подождать хотя бы окончания новогодних праздников. (Любопытно, что сам С. Третьяков врачебной категории не имеет вообще. Зато мама у него — главный патологоанатом Миасса Ю. Шветова.)

   Чобы прояснить ситуацию, достаточно посетить хозяйство Станислава Валерьевича. В тесном помещении морфологической лаборатории комната рядом с кабинетом заведующего отведена под «Ритуал-центр». Он принадлежит жене С. Третьякова, Марине Владимировне. Врач-эндокринолог имеет свидетельство частного предпринимателя, зарегистрированное в мэрии 31 декабря 1998 года, вскоре после создания ОПАО и назначения ее мужа заведующим. Семья Шветовых-Третьяковых по сути дела приватизировала проводы миасцев в мир иной. И трупы для нее стали не только предметом патологоанатомических исследований, но еще и источником дохода. Ведь ритуальные услуги — бизнес чрезвычайно прибыльный и к тому же очень стабильный, потому что хоронить людей надо ежедневно.

   Итересы бизнеса заставили представителей самой гуманной в мире профессии забыть об этике. Доктора показали мне бланки строгой отчетности — медицинские свидетельства о смерти. К каждому из документов, на основе которых в загсе выдаются свидетельства о смерти, прикреплен степлером текст корявой рекламы: «Действительно самые низкие цены в городе. Если найдете лучше и дешевле — мы возместим Вам 110 процентов разницы». Далее следует адрес «Ритуал-центра», приводятся расценки на гробы, венки, кресты и ленты. Образчик цинизма венчает штамп частного предпринимателя М. Третьяковой.

   Мэр принял решение

   Н знать о состоянии дел в подведомственной ему службе начальник МГУ «Здравоохранение» не мог: морг и морфологическая лаборатория находятся метрах в 50 от служебного кабинета Н. Федорова, как раз напротив его окон. Однако главврачам лечебно-профилактических учреждений он заявил, что добровольно покидать свой пост не собирается, поскольку виноватым себя не считает.

   Н дождавшись заявления об уходе, глава города подписал распоряжение об отстранении Н. Федорова от занимаемой должности. Судя по всему, В. Григориади настроен решительно и от намерения расстаться с проштрафившимся чиновником не отступит. Впрочем, как знать. В прошлом году контракт с Н. Федоровым глава подписал чуть ли не в последнюю очередь, после долгих сомнений. По слухам, за назначение Николая Михайловича ратовали высокие чины из областного центра. Вступятся ли на сей раз?