Похвала

   Вт уже и 67 лет прошло, как начала выходить наша газета... Ее старый друг Николай Иванович Година как-то принес (вернее, привез — из Челябинска) свои лирические заметки о дружбе с нами. Они родились еще три года назад. Но, как факт известно, «рукописи не горят». Година и сегодня остается верным другом «Миасского рабочего», продолжая руководить литературным объединением «Ильменит» при редакции газеты. Помещая эти заметки, мы думаем, что они в самый раз отвечают дате (она ведь не «круглая»!) и выражают чувства хоть какой-то доли наших читателей.

   30 декабря 1959 года газета «Миасский рабочий» писала: «Состоялось очередное занятие городского литературного объединения... С новыми стихами выступил бывший кронштадтский моряк, ныне помощник машиниста экскаватора в Тургоякском рудоуправлении Н. Година».

   Дя за четыре до этого я впервые пришел на улицу Октябрьскую, 6, в старом Миассе, где на втором этаже обретала редакция одной — да что там! — самой лучшей провинциальной газеты, самой прогрессивной и интересной. Не думайте, что мне напекло голову или вдруг захотелось пошутковать, как говорили у нас на Полтавщине. Я в здравом уме и как никогда серьезен. Конечно же, я имею в виду опекунство газеты над литобъединением и литературные страницы. Первыми читателями для их авторов и для меня тоже, были миасцы. Уже позднее, когда выходили книги, когда появилась возможность печататься в более солидных газетах, а также в журналах, мои литературные поделки проходили «обкатку» и в «Миасском рабочем». Это стало ритуалом.

   Вгазете работали творческие люди. Писатель Владислав Гравишкис руководил литобъединением, пока я его не сменил. Соломон Эпштейн сам пописывал и был хорошим литературным редактором. Миша Лаптев, окончивший Литературный институт имени Горького, почти сложился в профессионального сочинителя.

   Взло газете и на редакторов. Когда я приехал в город, «Миасским рабочим» заправлял Арсений Аркадьевич Букинич — белорус, выпускник ВГИКа, бывший офицер, человек колоритный и импульсивный. За ним ходили по пятам были и небылицы. Одаренный редактор, увы, вельми закладывал, и конец его был предрешен.

   Александр Филиппович Филипоненко — сама противоположность. Хитрец и служака — видимо, национальное. Одно время под пустяковыми предлогами уклонялся от печатания моих поэтических опытов. У меня ненадолго сложились натянутые отношения с горкомом партии. Как мне рассказывали, накапал известный в городе кадровый стукач. Я тогда часто ездил за границу. Кстати будет заметить, что в целом жаловаться на местные власти не приходилось, поскольку всегда оставался и остаюсь человеком вроде здравомыслящим и законопослушным. Хотя на все сто уверен: конфиденциальная папочка на меня и сейчас покоится в конфиденциальном учреждении. Однако именно при Филипоненко косяками шли мои стихи в газете...

   Н вернемся к ней самой. Постоянно выходили литературные подборки. Целые полосы, как я уже сказал, посвящались творчеству членов литобъединения «Ильменит». Нередко удостаивались чести опубликоваться здесь не только чужегородцы, но и чужеземцы. «И спасибо тебе, дружок, — с легкой иронией писал 14 марта 1973 года мой далекий боснийский друг Изет Сарайлич. — Все-таки публикация в «Миасском рабочем» выше публикации в «Иностранной литературе». Там попадешь или нет, а здесь...»

   А вот 8 марта 1978 года Изет вполне серьезно спрашивал: «А ты никогда не думал все эти переводы послать нашему совместному другу Долматовскому для «Иностранной литературы»? Ведь это, может, самые лучшие переводы моих стихов у вас. А «Миасский рабочий», наверно, не доходит до читателей московских журналов».

   Вначале семидесятых я неожиданно стал писать верлибры. В те годы нетрадиционные стихи еще были в диковину и считались как бы чужеродными и противоестественными для советского читателя. И, конечно же, городская газета печатала их, в отличие от областных, например.

   Онажды я вновь с грустью и радостью пережил сорокалетнюю дружбу с газетой. Каждый день по нескольку часов я перелистывал огромные пыльные фолианты, будто прошлые годы. Впрочем, оно так и было. Захотелось составить антологию миасской поэзии. Более семидесяти поэтов связаны с заповедным городом. Историческая антология «Стихи Миасской долины» вышла тысячным тиражом в 1998 году.

   Сгодня «Миасский рабочий» во всех смыслах переживает не лучшую свою пору.

   А ведь было, было когда-то:

   ...Законам статики подвластна,

   Оозначалась тишина.

   И с точки зрения Миасса,

   Была событием она.

   Ссной края ее горчили.

   Кк будто пасека в гречихе,

   Визу поселок утопал.

   Шл снег красиво и... упал.

   Боялся пропасти автобус,

   Оъятый краской, как огнем.

   Янес в редакцию свой опус

   Идумал с нежностью о нем.

   Нкто надежды не лишал.

   Кстодиевский снег лежал.

   Лтели, а точней летали

   Сежинки, но они — детали...