Пнзенские «ушельцы» неожиданно взорвали своим действом мiр, озабоченный предвыборными баталиями, скачками курсов валют, последними гламурными сплетнями, гримасами полоумных политиков, непоколебимым, поистине олимпийским спокойствием наших «князей» , сумрачным молчанием народа, массовой погоней за «качеством жизни». Они, уйдя от нас, затворившись в глубины своего предапокалиптического ожидания, в то же время пришли к нам посланцами иного бытия, иного взгляда на мiр и как будто установившееся в нем шаткое равновесие, иного выбора.

   Мжно сколь угодно долго и убедительно дискутировать на тему, нормально это или нет, и кто же они, в конце концов, — обезумевшие фанатики, зомбированные якобы психически больным то ли «схимонахом», то ли «старцем», то ли просто деревенским сумасшедшим, или это просто подпадшие под искушение обычные среднестатистические прихожане нашей Церкви, или это извращенное проявление всегда живущей даже в самых что ни на есть насквозь секулярных душах подспудной религиозности, или что-то совсем другое. Нам почему-то кажется, что любая попытка рационально объяснить «пензенское сидение» априорно обречена на неполноту, а может быть, и на невольное кощунство.

   Вэпоху растленного гламура и «мира и безопасности» (почему-то тут же приходит на ум Евангелие) «пензенский уход» из деревни Погановка в глубины подземных пещер стал ЗНАКОМ, если угодно, настоящим ЗНАМЕНИЕМ жизни русского духа, колокольного звона, доносящегося сквозь толщу воды Светлояра, неопалимой купиной нашей русской инаковости.

   Пка мы, обремененные больным гуманизмом трех последних столетий, ужасаемся мракобесию и фанатизму людей, решивших там, в своих подземных глубинах, дождаться Конца Света, в духовных измерениях Святой Руси появились новые фигуры присутствия. И мало того, «пензенский уход» знаменовал собой начало свершения где-то не здесь чего-то большого и судьбоносного.

   Н думаю, что Конец Света, его точная дата уже назначена, тем более предопределена самим фактом их ухода. Не думаю, что «ушельцы» — просто фанатики, болезненное извращение смутно ощущаемого порой движения народного духа в сторону родных святынь. Думаю, что наступает новое время. Время чающих движения воды.