Эшелон перевалил через Уральский хребет и остановился у каменного здания вокзала.

   И окон вагонов сотни чумазых от паровозного дыма и копоти мальчишек и девчонок с любопытством разглядывали то гладь озера, то заросший вековыми соснами склон Ильменских гор. Для них это было конечной станцией. Небольшой городок с непонятным названием Миасс. Здесь им предстояло провести лето. Но судьбе было угодно, чтобы именно отсюда ребятишки отправились в невероятное кругосветное путешествие.

   «Хлеба, ради Бога!..»

   Ве началось в голодающем послереволюционном Петрограде весной 1918 года. Разруха и отчаяние. Эпидемии и страшный голод. Уже через полгода после штурма Зимнего город находился на грани, за которым уже невозможно было человеческое существование, — 50 граммов хлеба на человека в сутки. Даже у Ленина в эти дни вырвалось в телеграмме в Харьков: «Хлеба, ради Бога!..» В этих условиях благотворительная организация и Наркомпрос принимают решение о добровольной отправке детей Петрограда на лето подкормиться. Многие родители, не видя иного для жизни своих чад, соглашаются с этим решением. Детвору начали вывозить на Украину, в Поволжье, на Дон и «хлебный Урал», где уже по приезде планировалось создать на местах временные колонии и обеспечить их продовольствием. Всего направили подкормиться более одиннадцати тысяч человек. 18 и 25 мая 1918 года с Финляндского вокзала на Урал отправились два поезда колонистов Василеостровского и Петроградского районов, в одном — 450, во втором — 420 детей от трех до шестнадцати лет; с воспитателями, учителями и медицинским персоналом.

   Кругом война

   Еть в народе такая поговорка: из огня да в полымя. Дети приехали набраться сил, отдохнуть, а попали в дни, когда на Урале вспыхнул (как его ни назови) белочешский мятеж или колчаковское восстание. Действительно, здесь было не так голодно, как в Питере, но кругом шла война. В Челябинске поезд простоял несколько часов, и путешественники могли видеть невероятную суету и многолюдство этого вокзала, мятущуюся толпу. После сложных переговоров белочехи все же пропустили поезд из красного Петрограда в Миасс, где и надлежало расположиться колонистам. Красные, белые, чехи, казаки, частая стрельба… Глаза детей, широко раскрытые от ужаса.

   Вт как описывает только один день тех событий в городе историк А. Я. Заяц. «Ночь на 1 июня выдалась облачная, темная, от речных долин поднимался туман. В предрассветных сумерках красные вытянули колонны и начали движение к Миассу. Опасаясь действий белых с Моховой горы в тыл наступающим, Подвойский приказал снять с оборонительного рубежа вдоль реки Миасс часть сил и до рассвета овладеть Моховой горой, после чего наступать на Миасс.

   Кнная разведка ушла вперед, но на подступах к горе белых не обнаружила. Однако при подтягивании пехоты произошло вполне закономерное недоразумение. На гребне высоты, на фоне светлого неба, из наступающей цепи увидели всадника. Его окликнули, но он не отозвался, окликнули еще раз — результат тот же. В нарушение всех правил всадник был обстрелян. Им оказался свой же разведчик. В него не попали, но белые всполошились и, заняв окопы, открыли огонь. В цепях красных разразилась «огневая паника». В это время раздался залп бронепоезда «Грозного», как сигнал к атаке».

   Уастник событий М. Морозов вспоминал: «...в момент орудийного залпа на миг стрельба затихла. Находившийся в передней цепи главком И. Малышев передал команду «Приготовиться к атаке!» и сам, поднявшись во весь рост, с винтовкой наперевес рванулся в сторону противника. За ним дружно поднялась наша цепь...»

   Онако, со слов другого участника боя: «...нашу атаку чехи без труда отбили сильным ружейным и пулеметным огнем. Отряды залегли в невыгодном положении внизу, под Моховой горой. Завязалась перестрелка. Жестокий бой длился около трех часов...»

   Ее один бывший красногвардеец вспоминал об этом бое следующее: «...бой шел в густом сосновом бору. Взрывы бомб, глухое щелканье винтовок, крики команд, стоны раненых. Бой шел на короткой дистанции. Порой трудно было разобрать, где свои, где противник...»

   Срельба началась по всему фронту. Из Миасса к передовым подразделениям белых подтягивались подкрепления. Морозов вспоминал: «...цепи противника густели, плотность огня увеличивалась. Наши же бойцы косились на пустые патронташи и пулеметные ленты. Бой за Миасс еще только начинался, а боеприпасы, рассчитанные на быструю победу, кончались. Белочехи быстро поняли причину ослабления огня и упорно пошли вперед...»

   Бегство это было тем более позорно, что боевые потери обеих колонн составили 20 человек убитыми и несколько десятков ранеными. Кроме того, было потеряно, а проще говоря, брошено во время бегства несколько пулеметов. Сводка Временного военного комитета Миасского завода от 1 июня сообщала: «…наступление большевиков на Миасс успешно отбито. Чехи и сформированная дружина молодцевато шли с явной надеждой на успех. Красноармейцы в беспорядке бежали и по сие время в лесах и по горам скрываются, пробираясь к Златоусту. Во время боя захвачено 9 пулеметов, много винтовок и боеприпасов. На поле сражения валяются повсюду брошенные оружие, шинели, сапоги, кроме этого подобрано много сливочного масла, сахара и вообще много всего, очевидно награбленного в Сыростане. Среди боевых винтовочных патронов есть много разрывных, с отрезанными концами, поэтому при ранении получались большие рваные раны, от которых большинство умерло. Наши потери: 14 убиты, 7 тяжело ранены и 5 легко ранены…»

   Врезультате столь поспешного отхода красных миасский отряд Якубайтиса был окружен чехами и добровольцами на стороне белых в районе горы Моховой и прижат к болоту у Черной речки. Якубайтис в бою был убит, а остатки отряда под командованием И. Силкина вышли из окружения через болото под прикрытием пулеметчика Ф. Горелова. Горелов попал в плен и был казнен».

   Белое здание с колоннами

   Тлефон зазвонил очень часто — межгород.

   — Это Сергей Ходов из Питера. Виктор, подскажи, есть ли в старом городе улица Златоустовская? В конце ее должно быть большое белое здание с колоннами.

   ССергеем мы больше года проработали вместе в редакции городской газеты. Он жил тогда в машгородке и старый город знал не очень хорошо.

   — Есть Златоустовский переулок. Улицу, про которую ты спрашиваешь, переименована в улицу Ленина. Здание с колоннами — профессионально-техническое училище № 9. Его до сих пор называют белыми казармами. А что это ты вдруг заинтересовался старым Миассом?

   — Вышла потрясающая книга. Называется «Ковчег детей». Автор писал ее двадцать пять лет. Он служил на рыболовном траулере, который вел промысел у берегов США. Именно тогда на борт попала газета «Сиэтл таймс», где рассказывалось о том, как от руки маньяка погиб один из почтенных жителей города, который когда-то в молодости был сотрудником миссии Красного Креста в революционной России. Этот человек спас в свое время восемьсот детей Петрограда. Рассказывать долго. Иду на встречу с автором. Электронный адрес в Интернете есть? Жди письмо. Пока.

   Псьмо пришло на следующий день, поздно вечером. «Дела в Питере у меня идут неплохо. Свободного времени нет. Правда, когда попадается интересная книга, я имею возможность бросить все и читать. Так получилось и с книгой Владимира Липовецкого «Ковчег детей». О ней я узнал неделю назад. Сюжет невероятнейший. Дети волею судьбы оказались участниками кругосветной одиссеи. Был на презентации книги. Кстати, купил ее для миасской библиотеки, так что можно будет там почитать. Познакомился и с самим автором, и с потомками тех детей. Они принесли много фотографий (в книге их почти нет), интересно рассказывали. В том числе и про Миасс, про здание с колоннами, Тургояк.

   Автор книги, моряк и журналист — совершенно классный мужик. Будучи матросом, океанологом и ихтиологом, он работал на ледоколе в полярных широтах, возил дальневосточный лес в Японию, вместе с товарищами ловил рыбу у берегов Аляски и Калифорнии, доставлял австралийскую пшеницу в советские порты, а кубинский сахар — в азиатские, охотился на китов в далекой Антарктике, побывал на всех шести континентах, участвовал в двух кругосветных рейсах. В Миассе он не был, но очень хочет посмотреть на место проживания колонистов. Почти во всех остальных точках этих приключений он побывал, включая закрытые порты Японии и Гонолулу.

   Вратце история такая. Из Петрограда отправлялись две группы детей: первая группа уже напоролась на мятеж белочехов, вторая — тем более.

   Тм не менее до пунктов назначения они добрались. На лето у них деньги и одежда имелись. К зиме их надо было спасать, и детей начали распихивать на зимовку к зажиточным крестьянам в Тюмень, станицу Уйскую, Кисегач, Троицк, Петропавловск, Томск. Те брали ребятню на условиях рабочей силы. Родители, потеряв надежду увидеть детей, обратились в американский Красный Крест за помощью. Два волонтера из американского Красного Креста начали свозить все группы в Тургояк, чтобы затем отправить детей домой по железной дороге из Миасса. На Урале началась серьезная война, и питерцев начали увозить на восток все дальше и дальше. Целый год они прожили во Владивостоке (остров Русский), ожидая пока дорога освободится. Американцы тем временем подыскивали подходящие вагоны. Стало ясно, что ждать можно бесконечно, поэтому приняли решение вывозить их через Америку. Вынужденная кругосветка у них началась с Миасса, точнее, с Тургояка. Где именно в Тургояке их собирали — не знаю. Есть основания думать, что на месте нынешнего дома отдыха «Тургояк».