Вот и подошло время летних отпусков.

   Н намного важнее, значимее — прикоснуться к той Силе Небесной, что хранит нас на путях земных.

   Он нашего рода

   Еть в истории России святой. Сам он курский. Но большую часть жизни провел в Тамбовской губернии на реке Саровке, там и достиг на путях к совершенству успехов многих. Там просияла душа его — десятилетними подвигами христианскими стяжала дары Святого Духа. Великим чудотворцем стал тот монах. А в начале XX века взметнулась его слава небывалой силой. И не стало на Руси ни одного храма, где бы не было иконы святого Серафима Саровского.

   Всенней порой в экскурсионном автобусе отправились прихожане миасского Свято-Троицкого храма на поклонение батюшке Серафиму в Дивеево. Наша беседа с двумя паломницами Ольгой и Галиной состоялась после поездки:

   — Дальняя у вас была дорога. Сколько дней в пути?

   Глина: — Двое суток почти ехали в Серафимо-Дивеевский монастырь, более 1500 километров. Долгий путь скрасили фильмы о Дивеево, в дороге часто читали акафисты.

   Оьга: — Для меня это четвертая поездка в Дивеево. И она была тяжелее по сравнению с прежними. Объясняю тем, что шел Великий пост.

   — А зачем в Дивеево ехать? Далеко, тяжело, трудно.

   Оьга: — Вы, наверное, знаете притчу о блудном сыне? По возвращении его в дом родной отец готовит ему пир. Поскольку к вере я пришла через батюшку Серафима, вот и для моей души это был пир.

   — Но ведь можно Серафиму Саровскому и здесь помолиться? В приделе Свято-Троицкого храма такая чудная его икона!

   Оьга: — Но именно там, в Дивеево, столько духовной радости, сколько ни в одном месте больше не чувствуется. Вы знаете, мне кажется, не мы святых выбираем, а они нас. Они когда-то призывают нас к себе, и когда эта встреча состоится, к ним уже обращаемся за помощью. Естественно, любой нормальный человек, тем более верующий, обязан поехать поблагодарить своих заступников, покровителей небесных. Тогда и чувствуешь родство духовное. А Серафима Саровского, по-моему, больше всех любят на Руси. Он всем свой.

   Эа фраза напомнила о почти забытом. Когда-то давно, в начале 90-х, я впервые переступила порог Свято-Троицкой церкви. Все было незнакомо, непонятно, даже чуждо. Чьи-то лики смотрели на меня с настенных фресок, со старых икон. Кто они? И вдруг с большой иконы внимательный и в то же время ласковый взгляд старца. Чуть наклоненная голова, голубые глаза, светло-русые волосы, окладистая борода… Повеяло родным, знакомым, почему-то подумалось: с этим дедушкой в одной деревне могли жить.

   Птом уж узнала, что предки мои пензенские действительно от саровского старца недалеко жили. «Он нашего рода», — когда-то говорила о Серафиме Пресвятая Богородица. Но и мы можем сказать: он нашего рода, из гущи народной. Плоть от плоти, нашей крови богатырь духа.

   В1778 году девятнадцатилетним юношей переступил порог Саровской обители Серафим. Из богатой купеческой семьи. Что искал в монастырской жизни? Спасения души, для нас во многом теперь непонятного. Восемь лет был в послушании. Это значит, сегодня ты столяр, завтра — пономарь, а потом и в просфорне поработаешь. И везде усерден в делах, и всегда весел. «Веселость, — говорил, — усталость отгоняет, а от усталости уныние бывает, и хуже его нет».

   В27 лет стал иноком, монахом. А в 35 испросил благословение на подвиг пустынножительства, ушел в саровские леса. В своей «дальней пустыньке» преподобный дал окрестным достопримечательностям имена святых мест Палестины, воссоздавая историю Нового Завета от Благой вести Богородице до Голгофы. Там он предавался молитвам, богомыслию. Там спускалось Небо на Землю, вновь и вновь в течение многих лет повторялась та Священная история. «Полезно, очень полезно заниматься чтением Слова Божия в уединении. Прочитать Библию разумно, чтобы ум как бы плавал в законе Божьем, по руководству которого и должно строить жизнь свою».

   Иновая ступень к совершенству — столпничество. 1000 дней и ночей стоял в молитве на камне с воздетыми к небу руками! Невозможное… но он совершил! И теперь «когда есть умиление в сердце, тогда Бог пребывает с нами». И это не последняя ступень. Новый подвиг — молчальничество в течение трех лет. Этот подвиг состоял не во внешнем только воздержании языка, а в безмолвии ума, полной сосредоточенности его в Боге. Но и то не вершина восхождения к совершенству! Затвор. Даже страшно представить: келья — 5 квадратных аршин, постель — мешок с песком и камнями, вместо стула — пень. Одежда — неизменный белый холщовый балахон, под ним на плечах большой медный крест. Маленькое оконце с видом на овраг и закрытая дверь… 15 лет с небольшими ослаблениями подвига.

   Дивное Дивеево

   Оьга: — Мои паломнические поездки начались с экскурсионных, с обычного любопытства. Я тогда в школе работала, поехали мы с ребятами в Ленинград. На вокзале, прямо на перроне экскурсовод предложила на выбор: либо ленинские места, либо храмы Питера. И, слава Богу, наши старшеклассники выбрали храмы. Побывали мы в Александро-Невской лавре, Исаакиевском соборе и других церквях.

   Тгда с дочерью мы были абсолютно неверующие. Смотрела я на молящихся людей с удивлением. Вроде бы нормальные… стоят, крестятся, молятся. Я все искала в них фальшь, ущербность. Но совершенно искренние лица — молодые, старческие. Это меня поразило. Со временем то семя проросло в нас с дочерью — вместе пошли в храм.

   — Интересно. А скажите, вот батюшка Серафим всю жизнь прожил в Сарове, он ведь Саровский. Почему же сейчас к нему едут в Дивеево?

    Ольга: — Потому что так указала Царица Небесная. Каждый в своей жизни должен делать то, что предначертано ему свыше. Серафим Саровский окормлял сирот дивеевских.

   Д, закончился затвор батюшки Серафима. И началось в 1825 году новое служение, особый подвиг — старчество, служение людям. Духовное водительство их по пути спасения. Еще в молодые годы взял он на себя обет заботиться о насельницах женского монастыря, что в 15 верстах от Сарова. Необычный был монастырь: Сама Богородица указала место основания его. Сама стала там Игуменьей. И назвала своим уделом на земле. Предназначена ему в конце времен великая дивная судьба.

   — Прозаик В. Розанов, посетивший Дивеевский монастырь в начале XX века, писал, что его там поразила просветленность монашеских лиц, радость и доброта, исходившая от них. Даже показалось, что через них он приобщился к первозданному состоянию человечества в раю. А как теперь в Дивеево?

   Глина: — Мне и сейчас нравятся монашенки. В них что-то такое… Господи, если бы знать раньше! Слава Богу и спасибо всем, что у нас есть пока возможность прикоснуться к этому миру.

   Оьга: — Одно печалит сейчас: как и предсказывали старцы, даже в Дивеево материальный мир теснит духовный, коммерция чувствуется.

   — А где вы были в монастыре, что видели?

   Оьга: — Везде побывали, ко всем святыням, к которым хотели, приложились. И к иконе Божией Матери «Умиление», пред которой скончался преподобный. И ко всем могилкам прославленных дивеевских блаженных. И по канавке, где когда-то, обходя монастырь, ступала Сама Богородица, прошли.

   Глина: — И в ледяном еще источнике Серафима Саровского окунулись. И сухариков, которые батюшка Серафим при прощании своим посетителям раздавал пригоршнями: кушайте, кусайте, светики мои, привезли и масличко от икон.

   — И чай со снытью пили? Вкусный?

   Глина: — Вкусный. Со сниткой, как называл эту траву батюшка Серафим, а он ее очень любил, и суп вкусный, и салат. И чай мы с ней здесь постоянно пьем, памятуя, что Серафим Саровский питался ею. И чтится она везде по российской земле в память о нем.

   Серафимов огонь

   «Грядите ко мне, грядите! — радостно звал Серафим толпы людей, идущих к нему. Сила молитвы преподобного была такова, что сама собой зажигалась лампада, не раз видели его во время молитвы стоящим в воздухе. Всякого приходящего касалось пламя заключенного в нем Божьего огня. И зажигались сердца человеческие! Всех он принимал с одинаковой любовью — земным поклоном и целованием. Лик праведника всегда был светлым и радостным. «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

   Ивсе же, почему сейчас он так необходим людям? Почему так жива в народе память о нем? Мало ли на Руси святых и чудотворцев. Здесь тайна… великая тайна последнего времени, когда предстоит ему просиять еще раз на земле в проповеди всемирного покаяния.

    Как будто для наших дней, скорых и суетливых, уставы его. «Вставши ото сна, прочитай пред святыми иконами «Отче наш» трижды, и «Богородица дева, радуйся» трижды, и Символ веры — один раз. В пути — Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Занят делом — говори только умом: «Господи, помилуй». Перед обедом соверши утреннее правило. После читай тихо: «Пресвятая Богородица, спаси мя грешнаго». И так до самого сна. И снова утреннее правило, и перед сном огради себя крестным знамением. Держась этого малого правила, ты можешь достигнуть меры христианского совершенства».

    Галина: — Вы знаете, мы ведь не от избытка материального отправляемся в паломнические путешествия. Где-то что-то в семейном бюджете выкраиваем. И что интересно, потом, когда приезжаем, нет денежного недостатка.

   Оьга: — Когда чувствуем нищету духовную: сердце не горит, дух ослаб — едем в такие места. Нищету свою восполнять, ты только признайся в этом. И в школе ведь не так часто к отличнику подходят, как к двоечнику-второгоднику. Вот когда внутри себя так ощущаешь, тогда и подается помощь. И слава Богу.

   О светлых Пасхальных дней до праздника Вознесения звучала из уст христиан радостная весть: «Христос Воскресе!» За декаду до Троицы умолкает, стихает она. Но жил на земле нашей дивный старец. И в зимнюю стужу, и в летний зной над густыми саровскими лесами слышно было: «Христос Воскресе, радость моя!»