Вот уже сорок лет литобъединение «Ильменит» возглавляет «играющий тренер», поэт Николай Година

   Когда-то сегодняшний член Союза писателей России, лауреат нескольких всероссийских литературных

   не мыслит себя вне этой деятельности.

   — Николай Иванович, сложно ли было попасть на такую должность вам, тогда еще начинающему поэту?

   — Будучи уже серьезно больным, мне в 1966 году предложил эту работу прежний руководитель объединения, миасский писатель Владислав Гравишкис. В Южно-Уральском издательстве в этот момент у меня уже готовилась к выпуску первая книга. Тогда вся жизнь была пронизана партийной идеологией. Сначала моя кандидатура была рассмотрена в горкоме партии, а затем рекомендация относительно меня была направлена и в обком. В апреле 1967 года мне было разрешено возглавить литобъединение. И вот уже сорок лет я бессменно им руковожу, что в некотором роде является уникальным явлением в истории литературных объединений области.

   Были в моей жизни периоды, когда я болел и приглашал вести занятия в объединении в качестве преподавателей Михаила Лаптева, Соломона Эпштейна, Александра Герасимова, Володю Максимцова. Но затем я вновь возвращался к руководству.

   — Много ли за это время выросло в «Ильмените» талантов?

   — Честно говоря, первоначально такой задачи я перед собой и не ставил — растить писателей или поэтов. Прежде всего хотелось, чтобы члены литобъединения, в некотором роде клуба по интересам, научились отличать стихи от поэзии и прозу от беллетристики. Чтобы у них был развит художественный вкус. На занятиях мы знакомились с современной литературой, изучали элементы стихосложения, разбирали стихи начинающих авторов. А дальше все зависит от человека, от его работы дома. Ведь если есть какой-то талант, это лишь 50 процентов успеха. Остальные 50 — это ремесло. Талант что золото в руде: если не добудешь его оттуда, то и не попользуешься. Вот ремеслу-то мы и обучались. И постепенно, конечно, появились авторы, графоманы в самом хорошем смысле этого слова, которые стремились стать профессионалами в писательском и поэтическом труде.

   Сргей Каратов и Михаил Лаптев окончили Литературный институт. Талантливым литератором был Соломон Эпштейн. Артемий Подогов был потенциальным писателем, но жизнь его трагически оборвалась. Александр Герасимов стал интересным прозаиком. Владимир Максимцов, Александр Петров нынче тоже члены Союза писателей. Много молодых талантливых имен появилось в последнее время: Валерий Кузнецов, Елена Раннева, Светлана Кузьменко, Лилия Проскурякова и другие. Лучшие произведения миасских авторов вошли в свое время в сборник «Стихи Миасской долины», который уже вполне можно переиздавать.

   — Изменились ли сегодняшние слушатели и члены литературного объединения?

   — Изменилась и жизнь, и отношение к литературному творчеству. Раньше литературное объединение определенным образом влияло на культурную жизнь города, на занятия приходило по нескольку десятков человек. Помню, ежегодно организовывались «Юморины» на базе Дворца культуры автомобилестроителей, в числе застрельщиков был, к примеру, активный член нашего литобъединения Борис Фридлянский. Стихи и рассказы миасских поэтов регулярно публиковались на литературных страницах «Миасского рабочего», выходили и персональные страницы авторов. Этих публикаций ждали, у них был свой читатель. Благодаря литобъединению в школе № 4 зародился даже литературный музей (он до сих пор, кстати, существует).

   Сйчас же появились молодые люди, у которых несколько превратные представления о литературном труде. Эти люди приходят в литобъединение сразу за результатом: напечатай его стихи или объяви его писателем. Они не привыкли трудиться над словом, принесут десяток стихов, выслушают критику и на год-два исчезают. Потом снова приходят. Читают крайне мало. Хотя опять же есть и способные ребята: Вадим Варганов, Андрей Смердов.

   — Николай Иванович, а не думаете ли вы, что если читатели к классической литературе еще обращаются в силу авторитетности имен, то к местным авторам у них интереса нет?

   — Думаю, что как раз классикой могут и не интересоваться (если в школе или университете не заставят), а вот местных авторов прочтут хотя бы из любопытства: Петров книжку подарил, что же в ней? До сих пор есть книголюбы, которые книги собирают, и местных поэтов и прозаиков в том числе.

   Беда тут в другом. Я часто бываю на различных семинарах в России, и там нередко дарят книги, которые никуда не годны. Если раньше, при советской власти, молодому таланту трудно было пробиться, то сейчас все решают деньги. Если они есть, то опубликоваться может любой. Вот и происходит некая девальвация поэтического слова, появляются книги, рассчитанные на людей с низким художественным вкусом. Таких книг сейчас великое множество.

   — Каково, на ваш взгляд, будущее литературных объединений вообще и «Ильменита» в частности?

   — Когда литературные объединения только появились в России, постоянно шел спор, а нужны ли они вообще, не подминают ли под себя сильные руководители молодые таланты. Наверное, определенное влияние есть, и мне не раз приходилось своих же учеников ловить на том, что они слишком заглядывают мне в рот. Это опасно, поскольку некоторые не имевшие своего «я» авторы так и остались на уровне подражательства. Но в целом литературные объединения — дело хорошее, они помогают талантам окрепнуть, найти себя. К тому же это общение в кругу единомышленников. Так что «Ильменит» должен существовать, он нужен начинающим авторам. Я собираюсь вести «Ильменит» до тех пор, пока хватит времени и сил. И, кстати говоря, в области сегодня это одно из самых сильных литературных объединений.