На днях хору ветеранов исполнилось сорок лет. Четыре десятилетия на сцене — это показатель святой преданности коллектива музыке и своему руководителю. Впрочем, руководителей было несколько. Валентина Шлейхер, Лилия Плешакова, Маргарита Пермякова — каждая из них оставила частичку своего сердца в истории хора, но только сердце Александры ПОРТНОВОЙ вложено туда целиком.

   «Быть тебе знаменитой артисткой!»

   ...Натруженные материнские руки споро щипали лучину. А чтобы работа не казалась такой однообразной, мать запевала «Лучинушку» — поначалу тихонько, раздумчиво, словно нехотя, потом все сильнее и сильнее. Голос набирал силу, множился, ширился, на подмогу ему вступали несмелые детские голоса. Это пять дочерей, усевшись тесным кружком вокруг печки-буржуйки, вторили материнскому пению.

   «Темная ночь», «По диким степям Забайкалья», «Песнь ямщика», «Не слышно шума городского» — под звуки этих раздольных, рвущихся, казалось, из самых глубин души народных песен как-то забывалось, что за темным окном — война, что вместо ужина — кружка воды и один кусок хлеба на всех, что недавно пришла с фронта похоронка на отца и осталась большая семья без кормильца...

   Вдружном девчачьем хоре особенно выделялся голос десятилетней Шурочки — звонкий, кристально чистый, уверенно ведущий свою партию, за что мать порой одобрительно взглядывала в ее сторону: «Славно поешь, дочушка... Быть тебе знаменитой артисткой!»

   Всамом конце войны не стало матери. Совсем осиротели девчонки. Двое старших, 14 и 16 лет, пошли работать, остальных забрали в детский дом. И теперь уже воспитатели и учителя прочили Шурочке славу певицы. А она и вправду была хороша — легкая, подвижная, с льняными волосами, бойко играла на аккордеоне, лихо плясала, а когда начинала петь — все в детдоме замолкали и завороженно слушали.

   В роли Ольги — кладовщица

   Птнадцатилетним подростком устроилась юная певунья на завод кладовщицей. Меняя рабочим инструменты, всегда что-то мурлыкала себе под нос. И нет ничего удивительного в том, что однажды в обеденный перерыв, услышав звуки музыки, заглянула любопытства ради в красный уголок, где репетировал хор, тихонько пристроилась в уголочке и замерла. «Спой, девочка!» — ласково обратилась к ней руководитель Вера Амирова. Прослушав, посоветовала заняться академическим пением и отправила к Софье Артуровне Манн.

   — Софья Артуровна встретила меня очень доброжелательно, — вспоминает сегодня Александра Портнова. — Полная, с небольшим личиком, с кудряшками, завитыми по тогдашней моде на папильотки, в платье из фланели... Называла «деточкой», очень скоро доверила сольный номер, а спустя некоторое время дала партию Ольги в опере Чайковского «Евгений Онегин». До сих пор помню платье, в котором выступала, — розовое, пышное, с воланами и глубоким декольте.

   Десять лет счастья

   Ивдруг... Ах, это всемогущее «вдруг»! Живет себе человек спокойной, размеренной, устоявшейся жизнью и даже не подозревает о переменах, которые приготовила ему судьба. Так произошло и с Александрой.

   Онажды в Дом культуры приехала с концертом Магнитогорская хоровая капелла. Во время одной из репетиций хора, когда Сашенька пела соло, один из руководителей капеллы заглянул в аудиторию: «Чей прекрасный голос здесь только что звучал?» А когда ему представили смутившуюся девушку, спросил прямо: «Хочешь петь у нас? Приезжай на прослушивание!»

   Мсяцы, когда Александра ждала вызова в Магнитогорск, показались ей вечностью: уж очень хотелось осуществить мечту детства! И наконец вот он, Магнитогорск — огромный, красивый город. Город, где мечта стала явью.

   Дсять лет работы в прекрасном коллективе, параллельно — учеба в музыкальном училище плюс бесконечные гастроли, концерты, репетиции.

   Мсква, Ленинград, Киев, Сибирь, Прибалтика, Казахстан аплодировали прославленной капелле. Именитые музыканты Эдуард Грач, Евгений Светланов, Александр Ведерников, Вероника Дударова, Гелена Великанова, Борис Гмыря считали за честь выступать вместе с магнитогорцами.

   «Душа у людей пела...»

   ...Однако судьба снова сделала неожиданный финт: в силу семейных обстоятельств Александре пришлось прервать удачно складывающуюся карьеру и вернуться в Миасс. Кто-то на ее месте, возможно, опустил бы руки. Кто-то — да. Но не Александра. Устроившись на автозавод, она в обеденные перерывы репетировала с самодеятельными хорами, а вечером шла заниматься вокалом сама.

   — Почему-то тогда у людей душа пела, — с удивлением признается Портнова. — Медработники, учителя, инженеры, рабочие с удовольствием ходили в хор, петь хотелось всем. То ли это песни такие были, что запоминались легко и на сердце ложились?..

   ...А самой молодой — 55!

   А в 1967 году пригласили Александру Константиновну на репетицию хора ветеранов: «Не хотите взять их под свое крыло? Остались без руководителя...» Посмотрела — понравилось: петь любят, работы не боятся, энтузиазма не занимать.

   Ивот уже сорок лет существует в Миассе старейший хор, основу которого когда-то составили ветераны КБМ и НПОЭ. Сегодня из того состава осталась только Лидия Михайловна Дубровина. Она пришла петь в возрасте 37 лет, нынешней осенью отметит вместе с хором свое 80-летие. А самой молодой — 55.

   25 человек в хоровом коллективе, носящем звание народного, дома их застать трудно: несмотря на возраст, не обращая внимания на болячки и недомогания, они регулярно собираются на занятия и не менее регулярно выезжают с концертами.

   Лонид Утесов говорил молодым певцам: «Не можешь петь сердцем? Бери метлу и иди подметать дорогу!» Ветераны поют именно так — сердцем. Может быть, поэтому в городе их ждут, любят, приглашают еще. И пишут восторженные отзывы: «Вы подняли нам дух, вдохнули жизнь», «Очень хорошее дело делаете, молодцы!», «Вы лечите нас музыкой», «Спасибо за все! После ваших песен хочется летать!»