Сотреть на окружающий нас сегодня мир – страшно, а жить в нем – еще страшнее. Русский человек ужасается, когда открывает глаза, а когда закрывает – представляет, каким будет русский мир, если Россия станет планетарной гипердержавой. И уж понятно, каким он точно не будет: русский мир – это антитеза тому миру, который складывается сейчас, – миру американскому.

   Сгодня мы наблюдаем расползание Соединенных штатов мира – отражение англосаксонской и американской колониальной культуры – melting pot, весь их индивидуализм, не любимый русскими либерализм и технологический модернизм. Антитезой этому является победа альтернативной модели в лице России, утверждение противоположных ценностей – традиционное общество, иерархия, «коммуно-царизм», общинность – не индивидуальная, а коллективная субъектность, солидарность, этническое и культурное многообразие – все то, чего у нас предостаточно. Вместо морской империи, выстраиваемой США и основанной на принципах колониализма, доминировал бы принцип сухопутной империи, основанный на идее включения приобретаемых территорий в общий контекст, их обиход и обустройство, что очень по-русски: принцип включения в морскую, американскую империю — это принцип эксплуатации захваченных зон. Принцип включения в сухопутную, русскую империю – это рассмотрение присоединенных территорий как части собственной страны, как естественное увеличение жителей.

   Пи этом любому русскому ясно, что русский мир не является националистическим. В отличие от американского мира, в нем будет культивироваться не русский язык, не экспансия русской культуры, а, скорее, универсализация собственного принципа, принципа сухопутного отношения. Иными словами, русский мир не навязывает, в отличие от американского, русское другим народам, а культивирует: в Японии – японское, в Индии – индусское, в Европе – европейское, в Израиле – еврейское, а среди арабов мира – арабское. Сухопутная империя претендует лишь на доминацию неких самых общих принципов, и один из этих принципов – ценность этноса со всеми вытекающими последствиями: многообразием этнического ансамбля, который живет самостоятельно, развивается и охраняется империей в качестве ее базового элемента.

   Рсский мир – это заведомо многополярный мир, и доминация России в этом мире являлась бы лишь гарантом этой многополярности, Россия, как империя освободительница, — империя не покоряющая, не утверждающая и навязывающая собственную систему ценностей, но гарантирующая многообразие этих ценностей, их свободное развитие. Для нас жизненно важно, чтобы народы, культуры, цивилизации и религии сохранялись и развивались свободным образом. Русский мир – это многополярный мир, и наша универсальность — это многополюсная универсальность. Не когда нам все подчиняются, а мы лишь контролируем и курируем то, что происходит в разных уголках света, упрощая для удобства контроля и управления существующие структуры, как это происходит в нынешнем, американском мире, но наоборот, когда мы увидим, как говорил Константин Леонтьев, цветущую сложность и в других народах тоже. Русский мир не интересует эксплуатация и прямой дисциплинарный контроль, навязанный единой системой управления. Глаз русского человека, открываясь, радуется, созерцая многомерную планету, планету сложную, но живую и естественную.

   Иеал братства народов особенно близок русскому человеку. Причем братства народов, сохраняющих свою особенность и идентичность. В американском идеале речь идет об уничтожении народов – их смешении в плавильном котле единой универсальной цивилизации, о превращении народов в раздробленную индивидуализированную массу, где не существует никаких форм коллективной идентичности, никакого общественного субъекта. В отличие от этого, русский идеал заведомо плюрален.

   Безусловно, русские обладают определенным мессианством, которое заложено в русскую культуру, в православие. Но этот мессианский потенциал как раз-таки и культивирует различие. В русской мессианской идее отсутствует принцип нивелировки социального и культурного пространства. Поэтому совершенно неправильно рассматривать победу русского начала на планете как доминацию и всеобщее насаждение балалаек, кваса, лени, русской созерцательности, мата, «Брата-2», «Бумера» или даже «Идиота». Но в отличие от просто народов, которые защищают статус-кво только для себя, т.е. которые хотят сохраниться сами и не обладают универсальным измерением, русские имеют мессианский пафос, и этот пафос заставляет нас рассматривать нашу национальную идею не в отрыве от других национальных идей, а как высшую из всех возможных национальных идей. Отсюда наша забота об исчезающих малых этносах, малых культурах, вообще всяких «малых» – в плавильном котле глобалистского миропорядка. Для нас все это становится нашей национальной русской проблемой, то, что происходит с африканскими племенами тутси, малыми северными народами, глубоко нас затрагивает – наше вселенское русское мессианское сознание.

   Рсская идея всякий раз, восходя на новую цивилизационную ступень, давала новую дефиницию того, что такое русский. Вначале это был этнос, потом — государство, потом — целая цивилизация в московском царстве, потом — империя, потом — советский лагерь, почти приблизившийся по масштабу к всемирному идеалу распространения русскости. Остался последний шаг: отождествить русское с вселенским, с глобальным, с планетарным. Но с каким планетарным? Планета будет русской, если она не станет американской. Братство народов возобладает, если останутся эти народы, если останутся культуры, цивилизации, конфессии. Тогда о каждом жителе планеты можно будет сказать, что он русский. В противном случае уничтожается качественная характеристика всех людей населяющих мир, принадлежащих сейчас к пока еще существующим народам, культурам, религиям.

   Рсский мир, русская планета, русская вселенная будет живой вселенной, живой землей с живыми стихиями, которые будут учитываться наравне с человечеством – своего рода интеграция человеческого фактора с природой. У России есть свое представление о логике истории, о Правде мира. Поиск этой Правды и утверждение ее есть содержание национального исторического бытия. Эту Правду, верность ей отстаивали наши предки, многие поколения русских людей, россиян, клавших жизнь на алтарь Отечества. Отстаивать эту миссию мы обязаны и в дальнейшем. Это наш исторический завет. Нам остается принять нашу долю, осознать ее и триумфально утвердить над миром Русскую Правду. Ведь «не в деньгах сила, а в Правде»…