Торжковая байка

   Кк-то раз собрались тургоячи на Торжок. Удовлетворив свой покупательский интерес, селяне наслаждались общением: скоро грянет зима, надолго разлучит, разобщит честной люд. Вдруг на Торжок заехал купец, пьяный да сытый. Под ним конь статный. Про таких жеребцов говорят «весь горел, только тронь». Селянки, что стояли возле лотошника с пряниками и крендельками, платочки подправили, личины причипурили: любуются и хозяином, и конем. От такой персональной обходительности со стороны женского пола купцу крышу-то и снесло. Решил потешаюшка перед своими дружками «сделаться»:

   — Чего глазищами торгуете, бабоньки? Может, купить хотите конягу, или подарить какой вороного?

   — Гляди, прыткий! Что конь, что хозяин – бешеные!

   Тлпа зевак разрасталась с каждым брошенным барским словом:

   — И то, правда, бешеные! А может, которой и подарю коня, если голой от сих лотков да до конца улицы пройдет!

   Сояла осень. В это время в Тургояке холодно, сыро бывает, а то и снежно. Дружки купца давай трунить да потешаться над кумушками. Вдруг одна из сударок взяла да и сказала:

   — А мне что терять-то? Или мужики наши голых баб не видали?

   Сяла одежду и пошла по Озерной улице. Купец с товарищами за ней вслед поехал, дружки потешались над смелячкой, а мужики-то местные не на бабу глядели, а на коня.

   Кпец слово, при народе выданное, сдержал, отдал вороного жеребца женщине. Долго прощался с ним, плакал, прощения просил. Позднее коня ему же и продали, зря убивался потешайка: побоялись селяне, что скрадут красавца или не смогут уберечь долгой зимой. На бабу ту отчаянную глазеть никто не бегал. Поняли все, что характер у женщины имеется. Впрочем, на ее месте не одна матушка оказаться хотела: прибыток в зиму да в детский рот завсегда ценился. К слову сказать, на те деньги новый дом поставили и сытно год прожили…

   Научно-практическая конференция

   Дя поднятия интеллекта в поселке отправили мы своих мужиков на научно-практическую конференцию. Нарядили их как городских, туалетной бумаги в карманы положили вместо платков одноразовых, одеколоном во все места набрызгали, Ивану Петровичу, как человеку нематерящемуся, положили калькулятор в карман, чтобы городские приняли счетную машинку за сотовый телефон. Мол, знай наших, тоже не первый раз женатые.

   Вське мольберт вручили вместо ноутбука. Это продавщица нашего сельпо сбегала в городской магазин, посмотрела на ноутбук и всем нам рассказала, как он выглядит. Мы долго ум в комок собирали, пока придумали, на что ноутбук похож: кто чемодан предлагал, кто слесарский ящик, кто доску шахматную — а к ней прикрутить ручку от дверей. Вспомнили про деда Афанасия, который художничал по молодости. Заперлись к нему на чердак, откопали мольберт, помыли его, и получился ноутбук. Правда, деда потом валерьянкой отпаивали: он глухой и не понял, что мы для имиджа поселка стараемся, подумал, что облава какая, «посодют, че ли»…

   Пшли мужики в город. Дошли до моста. Переодели калоши на ботинки. Оставили калоши в кустиках. Оправились. На Родину посмотрели с тоской и перекатились по мосту в городскую суматоху.

   Питопали тургоякские в конференц-зал. Дамочки интеллигентные, в черных костюмчиках, с прическами учительскими им совсем не по нутру пришлись. Вспомнили деревенский конкурс красоты, где в жюри сиживали, сглотнули от воспоминаний. Тогда Васька достал из ноутбука самогонки. Принял на грудь, вздохнул с облегченьем и приятно был удивлен тому, что барышни родными стали. Почти час мужики повышали свой интеллект. Ноутбук был совершенно опустошен сельской интеллигенцией, как вдруг мужик в очках объявил «кофе-брейк». Все пошли в буфет. За раздельно накрытыми столиками сгруппировались кучками светила науки, а нашим мужикам столика не хватило. С одной стороны люди стоят и кушают, с другой стороны стоят люди, которые обслуживают тех, кто кушает, а наши просвещенные посередке поглядывают то налево, то направо. Встали они к барной стойке, что отделяла одних от других. Добыли пару бутербродов. Стали нажевывать. Вдруг какая-то баба как заорет: благодарим, говорит, тех, кто нас накормил. Все повернулись в сторону барной стойки и захлопали в ладоши. Те, кто обслуживал слушателей конференции, решили тоже похлопать в ответ на благодарность. Так наши мужики жевали бутерброды под дружные аплодисменты.

   Т ли самогонка состроила свою рожу, то ли аплодисменты публики, только решили наши мужики ответить всей своей интеллигентностью, широтой своей души. Предложили объединить столики, сбегать за водкой, пригласить девчонок и продолжить конференцию тесным кругом и с новым регламентом. К сожалению, почин не поддержали. Ушли наши мужики домой. А мы деревенские, теперь ходим смотреть на интеллигентов. Уже пару раз отлупили их для порядка, чтобы нос не задирали. На следующий год северянские пусть интеллект повышают, а нам и так сойдет.