Напротив меня за столом – две женщины: юная и зрелая, два педагога, обе, по случайному совпадению, – преподаватели физики. Тамара Кирилловна Хашковская из школы № 26 проработала учителем 36 лет. У Нэли Владимировны Островской из школы № 1 позади всего один учебный год. Мы пригласили их в редакцию накануне профессионального учительского праздника – побеседовать о жизни и работе.

   Туд педагога настолько нелегок и так несправедливо оплачиваем, что не могу сформулировать свой вопрос начинающему учителю иначе:

   — Как вы решились? — И не могу не поразиться ответу:

   — Я с самого детства мечтала стать только учителем. В школе работала моя тетя, я ей завидовала. К тому же и платить за обучение в другом вузе было нечем, а в педуниверситете учиться можно было бесплатно. Хотя я, конечно, понимала, что эта работа очень низкооплачиваемая.

   — Помните ли вы свой первый рабочий день? — этот вопрос адресую Тамаре Кирилловне.

   — Да, хорошо помню. Меня сразу поставили в класс, где был очень высокий уровень знаний (я начинала работать в физико-математической школе в Челябинске). И дети устроили мне такую проверку, что я долго плакала потом в лаборантской и говорила: «Не пойду больше в такой класс, дайте мне обычный». Я приготовилась к уроку и пришла счастливая, что все знаю. А дети между прочим предложили мне несколько задачек из журнала «Квант», которые я решить не смогла.

   — А я очень боялась идти на первый урок, — продолжает разговор Нэля Владимировна. – Хотя уже раньше была на практике в школе. Но тогда в классе был учитель, а тут – одна. Вспомнила, как нам говорили: вы старше и умнее, вы справитесь. Уговорила себя – и пошла. Предмет был для моих ребят новый, они очень любят смотреть на демонстрацию опытов – так что слушали очень хорошо.

   — От чего вообще зависит, будет ли выпускник педагогического вуза работать учителем?

   — От многого, — считает Тамара Кирилловна. – Вот когда я приехала в Миасс и получила назначение в школу № 30, меня очень смутил ее вид и то, что так высоко на горе. Дети ходили в загнутых сапогах. Но Анна Сергеевна Гладкова, которая тогда была директором, так тепло меня встретила, что я осталась и долго проработала здесь. Важно, чтобы рядом оказались люди, готовые помочь начинающему учителю. Мне везло на таких людей. Очень помог мне Владимир Борисович Тихонов, он был известным в Челябинске заслуженным учителем. Но главное – замечательным человеком, можно ведь быть заслуженным учителем, а человеком скверным.

   Вжно, чтобы учителя понимали в семье. Нередко бывает, что мужья буквально ставят ультиматум: я или школа. Мне повезло и тут, муж всегда помогал не только мне, но и школе. Дети тоже выросли в школе. Может быть, именно поэтому я ни одного дня за все эти годы не чувствовала разочарования в своей профессии.

   — Когда мы только начинали учиться в университете, почти никто не собирался работать в школе, — рассказывает Нэля Владимировна. — Но после практики на четвертом – пятом курсе мнение стало меняться. И больше половины группы, получив дипломы, стали учителями.

   — Удивительно! Ведь быть педагогом – колоссальный труд.

   — Да, учитель перегружен невероятно, — соглашается Тамара Кирилловна, — и многие молодые учителя этого не выдерживают. Приходится кроме подготовки и проведения уроков, проверки тетрадей писать еще много бумаг, отчетов. Хорошо было бы, если бы учитель занимался только своим предметом, а классный руководитель не вел уроков, только работал как воспитатель. Я читала, что где-то в Сибири такой эксперимент проводится.

   — Что сегодня является главной трудностью в работе, Нэля Владимировна?

   — Методика, — вздыхает она. – Мало знать свой предмет, нужно еще уметь объяснить ребятам. А еще очень не хватает оборудования. Приходится вместо опытов показывать картинки в учебнике, рисовать на доске. Очень жаль, когда нет возможности показать, потому что опыт ребята запоминают до мелочей.

   — Да, — соглашается Тамара Кирилловна, — если учитель не владеет методикой, он знает предмет только для себя самого. И с оборудованием действительно очень плохи дела, только у давно работающих учителей сохранились старые запасы.

   — Тяжело ли ладить с нынешними учениками? Сильно ли они отличаются от ребят 70-х?

   — Очень отличаются, — считает старшая из педагогов. – Но мне теперешние даже больше нравятся. Они более свободно мыслят, рассуждают, более критично подходят ко всему. Я не говорю о тех, кто просто разнузданно себя ведет.

   Туднее стало работать с родителями. Особенно с состоятельными. К сожалению, уровень культуры у некоторых не соответствует материальным возможностям, нет у них уважения не только к учителю – вообще ни к чему. Это же прослеживается и у детей. От общения с такими родителями и детьми особенно теряются молодые учителя.

   Ситаю, что отрицательную роль в отношениях с учениками играют платные услуги, которые сейчас иногда предлагают в школах. Убеждена, что педагог не должен быть репетитором у тех детей, которых учит в школе. Ведь ему просто выгодно будет ставить на уроке заниженную оценку, чтобы потом заниматься с ребенком отдельно за деньги.

   — Даже я заметила, придя в школу, что ребята стали уже другими, хотя прошло только семь лет, — добавляет Нэля Владимировна.

   — Но вы, кажется, все равно их любите?

   — Люблю, — улыбается Тамара Кирилловна. – Даже всех хулиганов мне всегда было жалко. У меня есть принцип: никогда не ставить себя над учениками, но и не быть с ними запанибрата. Если учитель способен оскорблять и унижать ребенка – это самое страшное.

   — Думаю, — присоединяется к разговору Нэля Владимировна, — что если не любить ребят, то вообще работать невозможно. Ведь школа – это не просто наша работа, это наша жизнь.

   Нверное, в этом и заключается секрет, почему все еще существуют школы и замечательные учителя, что педагогический труд – не столько профессия, сколько образ жизни? И не всякий выдерживает его тяготы, так и идет «искусственный отбор»...