…Дорога на Магнитогорск, Уйский район...Из окна автомобиля четко видны какие-то одноэтажные полуразрушенные строения ангарного типа. Вокруг торчат куски арматуры, фрагменты крыши и стен... Как обглоданные скелеты огромных животных, здания брошены посреди равнины. Жаркое солнце и сухой ветер постепенно делают свое дело. Подобно стервятникам, местные жители периодически приходят сюда, чтобы в очередной раз урвать хотя бы небольшой кусок истлевшего тела гиганта в виде кирпичей, досок и бетонных блоков...

   – Пап, а здесь война была? – спросила дочь, разглядывая изувеченные коровники.

   – Нет... Здесь когда-то было большое хозяйство, где жили коровы.

   – А почему их сейчас нет, они умерли?

   – ...

   Пдобная картина развалившихся сельхозпредприятий в стране не единственная. По различным данным за пятнадцать лет только в Челябинской области поголовье скота сократилось с 365 тысяч до 60 тысяч. А слово «банкрот» селяне знают едва ли не с пеленок и намного лучше, чем какой-нибудь лингвист. Да и как ответить на простой детский вопрос «почему»? Если даже самые умные «дяди» на правительственном уровне заявляют, что все хорошо, сельское хозяйство в России развивается и даже увеличивает производство. При этом приводят и конкретные факты. Только ведь корове не объяснишь, что означают выражения «дофинансировали Россельхозбанк...», «увеличили капитализацию...», «субсидировали ставку...», «дали деньги в «Агролизинг». К тому же толще и плодовитее она от этого почему-то не становится.

   Н, да ладно. К сюрпризам правительства крестьяне уже давно привыкли. А вот к погодным катаклизмам, свалившимся как снег на голову (где-то и в прямом смысле слова), к сожалению, пока нет. Сегодня на многих сельхозпредприятиях области сложилась нешуточная обстановка с заготовкой кормов. Майская и июньская сушь не дала растениям набраться положенной силы, а июльский заморозок окончательно добил то, что смогло хоть как-то прижиться. Особенно плачевна ситуация в Кизильском и Уйском районах, где «буренки» на зиму рискуют остаться без корма.

   Кк обстоят дела с заготовкой корма в нашем округе?

   Ккие меры предпринимаются в битве за урожай?

   О этом (и не только) наш разговор с председателем СХПК «Черновской» Владимиром АЛЕКСАНДРОВЫМ

   Слошной экстрим

   – Владимир Николаевич, погодные сюрпризы сильно повлияли на ваше хозяйство?

   – В этом году погодные условия запредельно экстремальные. Подобная засуха в Черновском хозяйстве была зарегистрирована в 1975 году. Тогда это было воспринято как национальное бедствие. И даже из Харькова, из Херсона сюда поставляли прессованную солому. Мобилизовали всех граждан на заготовку веточного корма, косьбу кочек на болотах и сбор хвойной лапки в лесах. А еще раньше такая же засуха была в 1921 году. Тогда в России умерли миллионы крестьян, был ликвидирован почти весь молочный и тягловый скот. Моя бабушка рассказывала, что из-за голода ее молодая семья была вынуждена обменять обручальные кольца и серьги на полпуда ржаной муки.

   Ксожалению, сегодня крестьянин также беззащитен перед природной стихией. Есть, конечно, моменты, которые позволяют немного сгладить этот негатив, но в целом мы живем под открытым небом и можем только молиться.

   Иеще одно. Впервые, наверное, в истории Челябинской области произошли заморозки минус один – минус два градуса с 1 по 2 июля. Представьте: 70 процентов традиционных для нас культур пострадало от засухи, а то, что было посеяно с надеждой на летние дожди и жаркое лето – кукуруза и суданская трава, попало под заморозки.

   – Какие меры планируете предпринять?

   – Уже в июне стало очевидно, что никаких урожаев ранних зерновых культур не будет. Около 100 гектаров тех культур, которые были посеяны на зерно, мы скормили животным на зеленый корм. Всю рожь (а это около 200 гектаров) убрали в силосную яму, потому что коровам нужен объемный корм для рубцового пищеварения.

   Лтом по парам посеяли все что могли, снизив до минимума шансы на большой урожай в следующем году. Суданскую траву и кукурузу сеяли как раз в расчете на сухой год. Кто знал, что будут заморозки в середине лета?

   Ели бы была только проблема засухи, мы бы ее смогли на 50 процентов компенсировать. А когда еще и заморозки, то стало намного сложнее.

   Ивсе же... Мы увеличили в два раза посевные площади и вспахали заброшенные земли, которые должны дать хоть какой-то урожай. С прошлого года остались переходные запасы корма в размере 25 процентов, это поможет прокормить поголовье. Сегодня мы уже заготовили около 50 процентов необходимых кормов. Будем и дальше применять оригинальные агротехнические мероприятия. Что именно – пока коммерческая тайна.

   – То есть вопрос о сокращении поголовья не стоит?

   – Наоборот, очень скоро открываем новый коровник на 150 голов. Вопрос увеличения поголовья для нас принципиален. В среднем, чтобы вырастить корову, нужно 3,5–4 года. И просто преступно губить труд многих людей, отправляя скот на мясо, как сейчас часто бывает. Ведь каждые три коровы – это одно рабочее место на селе. Увеличив поголовье на сто пятьдесят голов, мы создадим дополнительно 50 рабочих мест. А умножив эту цифру на шесть, получим количество рабочих мест в смежных отраслях. Это продовольственная и национальная безопасность, трудозанятось, социальная стабильность, развитие территорий и огромные налоги. Сегодня именно село является тем звеном экономики, которое реально может работать даже в условиях минимальной государственной поддержки.

   Н протяжении семи лет мы увеличивали поголовье животных. В истории России мне пока не известны факты, чтобы за семь лет сам трудовой коллектив без внешнего инвестирования смог увеличить производство молока в 10 раз. Нам это удалось, слава Богу. А вот в целом по стране динамика производства молока в лучшем случае будет нулевая.

   Нпример, ряд крупных хозяйств из Чебаркульского и других районов прогнозирует сокращение поголовья от 25 до 50 процентов. В Великую Отечественную войну СССР потерял всего 15 процентов поголовья, хотя в оккупации оказалась почти треть сельскохозяйственной территории. А сейчас, в мирное время, 40 процентов брошенных без обработки земель. Что происходит у нас, никто ответить не может. Вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» – снова актуальны. Сегодня во многих селах скот пойдет в зиму без кормов, а следовательно – на мясо. И это уже наша национальная трагедия.

   Уе и обещания не звучат

   – Печально... Неужели область и федерация никак не помогают?

   – Не печально, а трагично. Вот пример. В этом году в Татарстане ожидают получить на одну треть меньше урожай зерновых из-за локальной засухи. И это у них считается очень серьезным стихийным бедствием, запросили более 2,5 миллиарда рублей федеральных средств на поддержку АПК. Нам такие суммы и не снились, а засуха на Южном Урале намного жестче была, чем там. Так что поддержка оказывается по-разному.

   Вобще, это самая больная тема. Нам было обещано еще в апреле-мае, что будут приняты федеральные программы поддержки молочного животноводства. Обещали дать от федерации два рубля дотации на литр молока. Хотя цены на молоко снизились всеми молокозаготовительными предприятиями, этого до сих пор не произошло, да и публичные обещания уже больше не звучат. А тему нам рекомендовано не поднимать вообще.

   Оновременно с этим областные власти обещали также дать полтора рубля дотаций на литр. Разговоры идут с мая, но судя по всему (учитывая наполняемость нашего областного бюджета) ждать каких-то компенсаций уже не приходится. А федерация ставит задачи такие: пусть сначала регион даст свой рубль, а потом уже Москва – свой.

   М оказались в таком положении, когда рассчитывать приходится только на собственные силы. Хотя все наши соседи (Тюменская, Свердловская области...) получили своевременно все субсидии-дотации, и размер их значительно выше, чем у нас. Грустно и обидно, что наша область в один миг стала самым депрессивным регионом, и селяне последние в очереди за поддержкой. Вообще, каждый год правила поддержки кардинально меняются, нет стабильности и предсказуемости.

   – Какие меры сейчас были бы актуальны?

   – Для нас сегодня сверхактуальна отсрочка уплаты налогов. Раз денег не дают, отсрочили бы налоги для селян. Я считаю, вообще необходимо решить вопрос об отмене всех налогов на сельхозпроизводство, хотя бы в условиях кризиса, конца которому не видно. Это бы дало стимулирующий эффект для всей экономики России. А так последствия будут болезненны не только для селян, но и для всех, кто потребляет нашу продукцию.

   Постая арифметика говорит, что если на рынке продовольствия на пять процентов снижается предложение, то на двадцать процентов увеличиваются цены на продукты.

   Впрошлом году крестьяне намолотили более 100 миллионов тонн зерна. В этом году уже говорят только о 80 миллионах тонн, хотя уборка урожая еще не началась. Что произойдет завтра – не знаем.

   – Ситуация с закупочными ценами на молоко как-то изменилась?

   – Лишь усугубилась. Сегодня за литр молока мы получаем на 2,5 рубля меньше, чем год назад. За полгода предприятие недополучило от продажи молока 2,5 миллиона рублей (это полуторамесячная зарплата коллектива). Хотя в этом году надои возросли на 10 процентов к прошлому рекордному году.

   К всему этому энергетики «порадовали» повышением цен на электроэнергию на 80 процентов. Это еще полтора– два миллиона рублей из нашего кармана в пользу монополии, которая была создана за счет трудодней крестьян в советское время, а сейчас последовательно уничтожает весь реальный сектор экономики, выдумывая все новые причины роста тарифов. Так же и газ. Одновременно усилился гнет всех административно-управленческих структур, которые беспощадно «кошмарят» бизнес.

   Втаких условиях легче отказаться от всего и опустить руки, чем продолжать бороться. Но преодолеть эти сложности – уже просто дело чести.

   – Надо полагать, вам известны примеры господдержки за рубежом?

   – Не будем далеко ходить. Возьмем Белоруссию. Одновременно и у нас, и у них в 2005 году были приняты программы ускоренного развития АПК по животноводству (у нас это был нацпроект). По сути, это копия продовольственной программы 1982 года, только переписанная другими словами. Но суть не в этом. Почему-то в Белоруссии за это время ежегодно в серьезных объемах наращивают производство молока и поголовье крупного рогатого скота. И мы начали в этом году публично обвинять белорусов за большие объемы дешевого молока на нашем рынке, за то, что они до 25 процентов стоимости молока, произведенного у себя, дотируют из бюджета. Вот и ответ на ваш вопрос. Если сегодня мы сдаем молоко по 10 рублей и к этому нам бы 2,5 рубля добавляло государство, то в России потекли бы молочные реки. Но вместо этого идет повсеместное вырезание скота. Конечно, в каких-то регионах эти дотации становятся реальными деньгами, но в нашей области... В Европе в среднем господдержка агросектора в 40 раз выше нашей.

   Лди сохранены, фермы прирастают...

   – Осенью прошлого года в интервью нашей газете вы сказали, что в условиях кризиса предприятие может оказаться «на коне». Оправдались ли прогнозы?

   – Да, мы на коне: сохранены люди, увеличено производство, прирастают фермы, преодолеваются последствия стихии …

   Ели бы у нас не было коров и воли к жизни, к работе, то нас просто напросто уже бы не было. Когда осенью мы с вами беседовали, то ни засуху, ни заморозки не могли предполагать. И таких серьезных финансовых проблем тоже не предвидели. Ведь в прошлом году на этот же период времени мы получили 6 миллионов дотации из областного бюджета. В этом году – меньше 300 тысяч рублей. Разница в двадцать раз.

   Сгодня наш трудовой коллектив сам себе инвестор. Это уже не те люди, что были когда-то раньше, нам сейчас любые задачи по плечу. Справляемся с огромными объемами работы, есть у нас и выходные, культурный досуг и полная социальная защита. Мы развиваемся с опорой только на собственные силы. Везде поголовье падает, а у нас растет от 10 до 15 процентов в год, даже в условиях кризиса.

   – По телевидению периодически показывают сюжеты о привлечении в село молодежи, высококвалифицированных специалистов. В частности, пытаются соблазнить жильем. Вы что-то подобное предпринимаете?

   – В городе ни одного высококвалифицированного специалиста сельского профиля я не встречал. Тот человек, который изменил свою ментальность и стал горожанином, селянином стать просто не захочет. А молодому человеку, закончившему университет «на асфальте», не так-то просто будет пустить корни в селе. И даже жильем не привлечешь. Сегодня 95 процентов выпускников аграрных вузов не работают на земле.

   Д и ни одно сельхозпредприятие не в силах сегодня строить дома. Если же вы имеете в виду те «потемкинские» деревни, построенные в рамках нацпроекта, то яркий пример этого – Кундравы. Выделили землю, построили полукоттеджи без проводов, коммуникаций... Деньги ушли, по квадратным метрам все отчитались, по телевизору красивые картинки показали и все. А там до сих пор нет ни одного новосела, и сельхозпредприятие разваливается.

   – Какие цели ставите на ближайшую перспективу?

   – Выжить на зло «врагам родного отечества», сохранить коллектив и хозяйство. Несмотря ни на что, у нас по-прежнему высокие показатели и наивысшие зарплаты не только в области, но и по России. Коллектив творит чудеса, за что ему низкий поклон!

   Беседовал