«Нажми на кнопку – получишь результат...» В 90-е годы эта песня, звучавшая на каждой дискотеке, стала визитной карточкой группы «Технология» и принесла ей всенародную славу. Затем, как это часто бывает, для «Технологии» наступили не лучшие времена, по слухам, группа распадалась, несколько лет о ней не было слышно...

   Онако в минувшие выходные Миасс стал свидетелем триумфального возвращения легендарной группы – «Технология» в обновленном составе (Матвей Юдов, Алексей Савостин, Андрей Кохаев, Роман Рябцев и Владимир Нечитайло) дала единственный в нашем городе двухчасовой концерт с новой программой, в которую вошли и лучшие хиты 90-х.

   Н площади у администрации московские гости

   зажгли так, что несмотря на минусовую температуру, всем было жарко, и даже у самых критично настроенных зрителей не осталось сомнений – «Технология» вернулась!

   «Люди думают, что «Технология» – это холодный город и бездушные машины...»

   – В 90-е ваша музыка звучала из каждого магнитофона. Потом было многолетнее молчание. Куда пропадала «Технология»?

   Рман: Я уходил из группы в сольное творчество, а Владимир оставался – исправно нес вахту. Так что формально «Технология» не распадалась, просто исчез тот оригинальный состав, что был вначале.

   Вадимир: В нашем новом составе нет Лени Величковского, добавились два талантливых музыканта: Матвей Юдов и Алексей Савостин.

   Алексей: Вряд ли Рома позвал бы в группу двух слесарей из ближайшего ЖЭКа! До попадания в группу мы тоже профессионально занимались музыкой, делали ремиксы. Причем наша музыка была достаточна близка по стилистике творчеству «Технологии», поэтому мы неплохо влились.

   – Раньше направление вашей музыки называли «электро-поп», «синти-поп»... А сейчас оно как называется?

   Рман: Оно называлось так, как его называли пишущие о музыке люди. Музыканты сами, как правило, свои стили не называют. Просто если бы не было названия, журналистам писать было бы не о чем. Собственно, поэтому нам плевать, как называют наше направление. Сами мы его вообще никак не называем. Потому что мы музыканты, а не журналисты. Мы играем музыку, а уж как ее называть – дело критиков.

   Вадимир: И мы не придерживаемся какого-то определенного стиля, а делаем разную музыку. Например, в нашем новом материале стилистический разброс заметен сильнее, чем в первых альбомах.

   Мтвей: Наше основное преимущество в том, что делаем то, что хотим. Мы ни на кого не равняемся, никто не диктует нам, что надо создавать определенный продукт для определенной целевой аудитории. Мы просто делаем то, что нравится нам.

   – Кто пишет для вас песни?

   Рман: Я пишу и музыку, и слова. Но вот для нового альбома Алексей тоже выступил в роли композитора. Люди со стороны, поклонники нам часто предлагают: «Вот я написал тексты, посмотрите, может что-то понравится...». Но за все годы не было так, чтобы что-то из этого прижилось... Я бы хотел, чтобы появился поэт с такими текстами, на которые бы захотелось написать музыку... К сожалению, пока не появляется... Многие люди поверхностно пытаются подражать нашему творчеству. Для них «Технология» – это страшный, холодный город, бездушные машины... Это абсолютно не соответствует нашей внутренней идеологии, которую на самом деле понять невозможно... Потому что ее нет! (смеется)

   – Вы говорите о новом альбоме. Он уже в продаже?

   Рман: Пока нет. Альбом был записан еще два с половиной года назад, но по проблемам, связанным с нашей бывшей звукозаписывающей компанией, он никак не мог выйти. Сейчас альбом готов к выпуску, мы лишь кое-что переделали. Думаем, до конца года он поступит в продажу.

   Нзвание альбома храним в секрете. У нас уже есть определенное суеверие на этот счет: когда готовили диск к выпуску, объявляли и название, и дату. А все сорвалось. Так что на этот раз, до тех пор, пока не получим диск в руки из типографии, название говорить не будем.

   Пл Маккартни ненавидит «Yesterday»

   – Вы впервые выступаете на Урале?

   Рман: Уральскую публику мы оценили еще в начале 90-х – она всегда была нашей. Но конкретно в Златоусте и Миассе не были ни разу. Вообще, уральская публика долго раскачивается, но зато потом ее – не остановишь! Например, обычно мы два раза одну и ту же песню не играем. Но накануне в Златоусте не смогли не выполнить просьбу зрителей и сыграли пресловутую «Нажми на кнопку» дважды.

   Чо поделаешь, наверное у каждой группы есть главные песни, от которых никуда не деться.... Группа «Иглс», например, обречена играть «Отель «Калифорния»… Представляю, как сэр Пол Маккартни ненавидит «Yesterday»! (смеется).

   – А что знаете про Миасс?

   – Здесь делают «Уралы»! (хором)

   Рман: А еще, что в Миассе и в Златоусте, где мы выступали накануне, сильны оружейные, «золотодобывательные» и промышленные традиции России. Это те города, за счет которых росла Россия и развивала свою военно-политическую мощь.

   – До концерта еще несколько часов. Чем планируете заняться?

   Рман: Во-первых, саунд-чек (проверка звука – ред). У нас много проводов, на подключение которых обычно уходит очень много времени: коммутация занимает около часа, хотя сам саунд-чек длится минут пятнадцать.

   – Уральская погода вас не пугает?

   Рман: Пугает. (Накануне Роман сильно заболел и выступал с высокой температурой – ред.). Для нашего обогрева даже заказали тепловые пушки. Вообще, при такой температуре играть на открытом воздухе технически сложно: может отказать аппаратура, мерзнут руки, играть просто невозможно.... Однажды в Томске, чтобы согреть замерзшие пальцы, пришлось изолентой прикрутить фен к клавиатуре синтезатора. Так и работаем...

   «Технология? Это же для малолеток!»

   – Для кого ваша музыка?

   Рман: Существует журналистский штамп, что наша музыка – для подростков. Но журналисты видят лишь три ряда с подростками и совершенно не замечают 90 процентов остального зала, который составляет публика зрелого возраста.

   В многих клубах, которые были для нас неплохой площадкой для работы, нам говорили: «Технология? Это же для малолеток! А у нас публика солидная...». Потом организаторы сильно удивлялись, когда видели, что солидные посетители клуба просто в восторге от нашей музыки...

   Зали бы вы сколько к нам бабушек после концертов подходит! (смеется)

   Вадимир: Наши поклонники абсолютно разные. Среди них есть и металлисты, и так называемые готы, и эмо. А бывало, что подходили выпускники консерватории и предлагали сыграть симфонию, которую они сочинили для нас...

   Рман: Наша музыка ориентирована только на наш вкус. Зато получается искренней, и публика это чувствует. Люди не любят фальши. Фальшь можно украсить красивой оберткой, раскрутить ее клипами, рекламой, скандалами и продать. Но как только рекламная поддержка заканчивается, фальшь становится никому не нужна. Мы, наплевав на рекламу и раскрутку, вполне неплохо себя чувствуем, потому что мы делаем все искренне.

   По мечты и «бытовуху»

   – Кем каждый из вас мечтал стать в детстве?

   Мтвей: В детстве меня посещали самые разные мысли о будущей профессии: мечтал быть и машинистом паровоза, и зубным врачом... В старших классах увлекла химия, поступил на химфак МГУ и проработал 5 лет по специальности. Хотя музыкальные наклонности проявлялись с самого детства: в 3–4 года я играл на игрушечном деревянном пианино, которое отбирал у сестры, а позже сам настоял, чтобы родители отдали меня в музыкальную школу.

   Андрей: В начале школы мне очень нравился сериал «Четыре танкиста и собака», и я хотел стать танкистом. Отголоски мечты остались – очень люблю историю, особенно историю Второй мировой войны, и до сих пор собираю модели немецких и советских танков.

   Алексей: Классе в четвертом мечтал выступать в цирке с медведями... А потом увлекался космосом: буквально бредил им года три, изучал созвездия...

   Рман: Я рано начал читать журнал «Наука и жизнь», и с каждым новым номером меня привлекали разные науки. Одно время любил генную инженерию, потом хотел стать радиомонтажником – мечтал паять себе музыкальные приборы, потому что иного пути заниматься музыкой в Советском Союзе я не видел. К тому же, чтобы быть музыкантом, нужно было где-то официально работать, чтобы не прослыть тунеядцем. Потом оказалось, что музыкой можно заниматься и так, и про карьеру радиомонтажника я забыл.

   Вадимир: С четырехлетнего возраста у меня был немецкий конструктор типа «Лего». Я родился в Германии, поэтому неудивительно, что обладал таким «сокровищем». Из конструктора собирал различные строения, а однажды напротив нашего дома начали возводить дом. Построили его за два месяца, и на меня это строительство произвело такое впечатление, что я захотел стать каменщиком! Чтобы строить дома уже не из конструктора, а из настоящего кирпича. Ну, а в юности, начиная с шестого класса, хотел стать ученым. И если бы не приключилось участие в группе «Технология», пошел бы по диссертации (Владимир закончил Баумановский институт, специализировался на вычислительной технике – ред.).

   – Чем занимаетесь, когда возвращаетесь домой?

   – Отсыпаемся и стараемся поменьше видеться друг с другом! (смеются).

   Рман: А вообще, кто – чем: у всех своя жизнь, своя бытовуха. Я вот в ванной ремонт все пытаюсь сделать…И машина у меня стоит с разобранным мотором месяц уже… Надо бы запчасти купить…

   З помощь в подготовке материала благодарим шоу-центр «Арена».