Кротенек пролетья век. Еще вчера горел ландыш свечечкой посреди перелеска, а сегодня паучок ползет по желтеющим стеблям, слышно как шуршат потревоженные листья, цветы улетают на небо, становясь звездами там...

   Август, август, чудесны дни твои, скоротечны, невозвратны. В быстрых проводах призрачного горного тепла, в умытых астрах, в первых желтых лампадах березового леса вижу тени скорого бабьего лета. Еще чуток, еще немного. Слышу, как мелодия августа растекается всюду, то бабочкой обратится, птицей станет, то воздушным змеем, летящим шариком, обрывком прощального письма...

   Впоминается давно ушедшее: август, раннее утро, яблочный Спас. Бабушка срывает спелое яблочко и мне передает. Чистые капли растекаются по руке, белую рубашку обжигают, торопя сердечное веселье. И что же было слаще тогда, сок ли яблока, а может, прозрачная роса...

   Пмню и день другой. Дедушка-пчельник, помолясь на складную икону, разламывает поутру соты на Спас медовый. Желтые нити неслышно падают на краюшку белого хлеба. Мальчик подставляет ладошку, налетающий ветер срывает сладкие паутинки, мимо хлеба они летят, наземь падают, а там набежавшие муравьи вязнут в сверкающих путах, пробуя угоститься даровым медом...

   А на третий Спас, ореховый, детвора со всей округи к зарослям лещины торопилась, оставив в покое поспевающую огородину. Найдешь горшочек маленький, а в нем опара сладенька.

   Споследними теплыми днями Спасы приходят. Уже не лето, еще не осень. Дневная благодать неслышно переходит в зябкую ночь. Такая грустная пора прощания, время безмолвно провисает над нами всеми, сохраняя вечные устои яви и сна.