Павонарушителями такого возраста занимается инспекция по делам несовершеннолетних

   Свершать опасные для общества деяния могут, увы, не только взрослые. Подростки, и даже дети, тоже не всегда бывают в ладах с законом. И хотя традиционно считается, что «состоять на учете» в милиции могут только дети из неблагополучных семей, но сейчас зачастую это не соответствует действительности.

   Сшести лет…

   Ощепринятый возраст, с которого ребенок может стать клиентом «детских милиционеров», – шесть–семь лет. В этом возрасте дети идут в первый класс, более-менее знают, что такое хорошо и что такое плохо, а значит могут осознавать свои поступки. Но фактически разбирательства начинаются лет с девяти. К тому же не всегда психический возраст ребенка совпадает с физическим. Другими словами, в те же девять лет он может даже не задуматься о последствиях своего поступка. Так, например, был случай, когда учащийся вспомогательной школы в поселке Строителей кидал с балкона своей квартиры бутылки. Во время разбирательства в инспекции стало ясно, что ребенок абсолютно не понимал, какие последствия от этого могли наступить. Подтвердила это и медицинская справка.

   Кадут, однако!

   Оно из самых распространенных правонарушений, которое совершают несовершеннолетние жители Миасса – кража. Украсть могут все, что плохо лежит, но чаще всего жертвами юных грабителей становятся те, кто плохо положил свой мобильник. А это, как правило, их же сверстники.

   «Мы выпускаем памятки, – говорит старший инспектор группы по делам несовершеннолетних Центрального отдела милиции Валентина Цветкова, – ходим по школам, выступаем на родительских собраниях. Одним словом, делаем все, чтобы убедить родителей не покупать детям дорогостоящие мобильные телефоны. Но это не помогает. Дальше происходят стандартные вещи: ребенок приходит с телефоном в школу, кладет его на парту и уходит на перемену. А когда возвращается, телефона уже нет. Обращаются в милицию. Но в школе учатся несколько сотен человек, и найти среди них вора весьма трудно. К тому же, если тот же телефон оставлен, например, в раздевалке на скамейке, то человека, который его забрал, нельзя назвать вором. Он же не вытащил телефон из сумки, а нашел. И это уже не преступление».

   Пведению некоторых родителей инспекторы удивляются. Так, например, был случай, когда с заявлением о краже телефона обратились отец с сыном-школьником. Нашли виновного, но телефон вернуть уже не удалось. Через некоторое время пострадавшие пришли еще раз с такой же проблемой. Потом было третье заявление… Мужчина покупал сыну все более дорогие телефоны, и каждый раз они благополучно попадали в неизвестные руки. Только после третьей кражи отец понял, что сын не ценит дорогую вещь и относится к ней наплевательски.

   Сособствуют совершению краж и раздевалки в спортивных залах некоторых школ. Часто бывает так, что ученики, возвращаясь с занятий, не находят в карманах ни денег, ни телефонов. Делается заявление в милицию, и в итоге недовольны все, от педагогов до родителей, потому что начинаются вызовы учеников с уроков, допросы и прочие следственные действия, мешающие учебному процессу. Выходы из этой ситуации простые. Можно поставить на дверь запор или же сдавать ценные вещи перед уроком в сейф, который должен находиться у преподавателя. Но такого сейфа, как правило, нет, как зачастую и запоров на дверях раздевалок.

   Дло, изоляция, спецшкола…

   Сйчас на учете в инспекции по делам несовершеннолетних стоят триста семьдесят пять человек в возрасте от девяти до восемнадцати лет. Их степень ответственности за свои поступки, а значит и мера наказания разные. Как говорит Валентина Цветкова, в школьном возрасте происходят зачастую не преступления, а общественно-опасные деяния. Как правило, это причинение побоев. Ответственность за такие действия по закону наступает с шестнадцати лет. Но есть дела частного обвинения. Это значит, что дело возбуждается при желании потерпевшего и рассматривается в мировом суде. Если виновный не достиг возраста, с которого наступает ответственность, то выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с недостижением положенного возраста.

   Н те, кто не подходят по возрасту, без наказания все равно не остаются. Все материалы передаются в комиссию по делам несовершеннолетних, и начинается «воспитательный процесс». Виновного вместе с родителями приглашают на заседание комиссии, рассматривают дело и выносят решение о наказании. Самое мягкое – предупреждение. Если видно, что этого мало, рассматривается вопрос о направлении подростка в областной Центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей на тридцать суток. Ну, а если уж ему, как говорится, все «по барабану», то может быть принята радикальная мера – направление в спецшколу. В прошлом году туда было направлено два миасских подростка, а еще двадцать три стали клиентами Центра временного содержания. В наступившем году туда уже отправлен один малолетний правонарушитель.

   Псле всех «возмездий» подросток берется на профилактический учет, и с ним работают инспекторы, отслеживая досуг, учебу, контроль со стороны родителей. И если становится заметно, что виновный раскаялся, то с учета он снимается.

   Ктати сказать, даже бывший учет в инспекции может «выплыть» при поступлении в некоторые учебные заведения, например, юридические, куда на основании соответствующих законов может быть передана информация об абитуриенте.

   Вдраке только девушки?!

   Ели посмотреть, как распределяются преступления по половому признаку, то вначале не веришь цифрам. Казалось бы, драки – приоритет мужской половины человечества. Но статистика показывает, что «слабый» пол оставляет парней позади. Причем, дерутся миасские девушки, как признаются милиционеры, не на жизнь, а на смерть.

   «Как бы это не было странно, – говорит Валентина Цветкова, – но девушки дерутся жестче, чем парни. Бьют очень сильно и наносят друг другу нешуточные травмы. Причем, в отличие от парней «слабый пол» предпочитает выяснять отношения ночью и с хорошей «группой поддержки».

   Оним словом, моральные принципы здесь не работают. Некоторые миасские девушки-подростки могут спокойно нанести сотрясение мозга, черепно-мозговую травму и многое другое. Причем, «каяться во грехах» в милицейском кабинете они не торопятся. Как правило, эти «нежные создания» с жестокими нравами имеют свою точку зрения, и переубедить их крайне сложно. Между тем, причины разборок – самые банальные. Так, поводом для серьезного избиения может послужить нехороший слух, который якобы пустила подруга, увод парня или территориальный принцип. Например, по информации инспекции по делам несовершеннолетних, был случай когда четыре девчонки из училища № 49 среди бела дня отлупили свою одногруппницу. По их мнению девушка, как это модно сейчас говорить, стала «слишком много из себя строить». Но живет она в старой части города, а потому права на такое, по мнению нападавших, не имеет. В результате – ушибы мягких тканей лица, сотрясение мозга у пострадавшей и серьезные проблемы для нападавших. Материалы по делу уже переданы в суд.

   Чсто причиной «девчачьих» разборок становится переход из одной компании в другую, что в современном «сплоченном» молодежном обществе, очевидно, считается предательством…

   Пйдем, выйдем!

   Прни, по словам милиционеров, предпочитают выяснять отношения днем. И не группой, а честно, один на один. Разбираться с ними тоже легче. Представителя сильного пола легче убедить в неправильности его действий и даже устыдить. Причины мужских разборок проще, чаще берут корни из какого-то, судя по всему, страстного желания власти. Сильный пол может расценить за страшное оскорбление грубый ответ, неповиновение. Типичный пример – когда сильный ученик заставляет более слабого одноклассника отнести в соседний класс школы, например, пакет. Почему слабый должен подчиняться и должен ли вообще, разговор отдельный, но за непослушание обычно звучит нечто типа стандартного «Пойдем, выйдем».

   Я– студент вуза и требую адвоката!

   Тадиционно, на протяжении многих лет, на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних попадали дети из неблагополучных семей, учащиеся ПТУ и вообще нигде не обучающиеся. А сейчас все в корне меняется. На учет становят все больше детей, у которых есть и дом, и вполне благополучные родители. Ставят на учет уже не только пэтэушников. С инспекцией по делам несовершеннолетних хорошо знакомы многие студенты техникумов и даже вузов, которым еще не исполнилось восемнадцать лет. Доля «организованных» детей среди правонарушителей уже превышает тех, кто ничем не занят. Связано это, возможно, с тем, что сейчас очень многие знают свои права, но почему-то забывают об обязанностях. И неблагополучные подростки нередко оказываются даже организованней. Они не «качают прав», у них есть чувство ответственности за своих родителей (как правило, алкоголиков). «Благополучные» же о таких вещах не задумываются, считают, что они – «короли», а значит делать можно все, что в голову взбредет. Поэтому и в кабинете инспектора ведут себя «в лучших традициях» детективных сериалов – требуют адвоката.

   Ко тут пьяный?

   Пведение многих родителей, по мнению инспекторов по делам несовершеннолетних, вносит свой негативный вклад в распущенность детей. Немалое число тех, кого вызывают по телефону среди рабочего дня в инспекцию, начинают возмущаться и по поводу задержания ребенка, и заодно – по поводу вызова. Родители стоят горой за своих детей, порой даже не выслушав инспектора и не поняв, в чем дело. А более-менее разобравшись, начинают покрывать свое чадо. В ход идут претензии типа: «А почему меня позвали только через четыре часа?!». Ответ прост. Многие задержанные, пытаясь скрыть от родителей факт задержания, начинают юлить, называют не свои адреса, неправильные фамилии. В итоге был случай, когда маму пьяного подростка, доставленного в медвытрезвитель, нашли только через пять часов.

   Издесь встает еще одна проблема. За такое время подросток трезвеет, и прибывшие родители предъявляют вполне понятные претензии «он же не пьяный!». Попробуй, докажи, каким было состояние задержанного на момент его задержания! Для этого, нужно бы провести медицинское освидетельствование и предъявить соответствующее заключение, но…

   «Это проблема нашего города, – говорит Валентина Владимировна. – Во многих городах проводится освидетельствование подростков на состояние алкогольного опьянения, а у нас такого нет. В итоге доказать родителям, что ребенок был пьяный, действительно трудно. Проблема достаточно сложная. Чтобы проводить освидетельствование несовершеннолетних в медицинском вытрезвителе, нужна специальная лицензия. Ее нет, а для получения требуются финансы. В больницах это тоже не оплачивается, а процедура, кстати, недешевая. Предлагали взяться за такую работу специалистам из психоневрологического диспансера, но у них и так перегруз. К тому же диспансер работает до пяти часов вечера, а освидетельствование может понадобиться и ночью».

   Пй, пей, дочка…

   Н самое интересное то, что даже если удается доказать состояние алкогольного опьянения у ребенка, многие родители ведут себя, мягко говоря, несколько странно – на защиту своего дитя «встают грудью».

   «К сожалению, – подводит итог Валентина Цветкова, – в миасских семьях девушка в шестнадцать-семнадцать лет почему-то считается взрослой. Она наделяется правом гулять по ночам, и это расценивается как нечто нормальное. Когда начинаешь разбираться с родителями и спрашиваешь, почему ребенок в час ночи оказался пьяным на проспекте, многие отвечают: «Он отдыхает»…

   З детей до шестнадцати лет, задержанных пьяными, несут ответственность родители. На них составляются протоколы и налагаются штрафы. Но разве они помогут, если многие родители своей защитой, по сути, сами поощряют употребление детьми алкоголя?

   Нпоследок в инспекции по делам несовершеннолетних рассказали случай, который произошел накануне Нового года и до сих пор не закончился. В одну из ночей на проспекте Автозаводцев задержали пьяную девушку пятнадцати лет. Доставили в вытрезвитель, вызвали маму. Когда та приехала, то сразу начала доказывать, что бутылка пива – это не страшно. Спустя некоторое время женщина пришла снова, но уже одна и без возмущений. Дочка ушла встречать Новый год и до сих пор не вернулась. Окружение своего ребенка женщина не знает, где дочь может так долго праздновать – тоже. Словом, безнаказанность после первого «загула» и родительская защита сделали свое дело – на дворе март, а девушка до сих пор в розыске.