Педседатель Совета Федерации уверен:

   только нравственность может возродить страну

   Вотличие от многих своих коллег, Сергей Миронов больше всех ездит по стране. И хотя исколесил, точнее, исходил ее вдоль и поперек еще во времена своего геологического прошлого, тем не менее, он, как только выпадает свободный денек, снова отправляется в далекие края – туда, куда «только самолетом можно долететь».

   – Это правда, я много езжу по стране. Бываю в больших городах, на далеких хуторах и степных аулах, встречаюсь с простыми людьми на предприятиях, — говорит Сергей Михайлович. – Именно во время этих встреч я понял, насколько сильно доверяют россияне нашему президенту! И их желание сохранить нынешнюю власть зиждется именно на этом доверии. После пережитого в начале и середине 90-х годов люди наконец-то обрели почву под ногами.

   Чо же касается механизма переизбрания президента – уж поверьте моему опыту законодателя, его можно реализовать без изменения Конституции. Вместе с Владимиром Владимировичем Путиным мы работаем уже 12 лет. Хорошо знаем друг друга. У нас с ним общие цели. Точнее, одна цель: строительство новой, цивилизованной политически и социально стабильной страны. Эти цели совпадают и с задачами нашей партии «Справедливая Россия». 

   – Что Вы чувствуете, когда наше государство называют нищей, отсталой страной?

   – Ничего, кроме боли и несправедливости. Россия – великая страна. Точка. А народ наш всегда был трудолюбивый, толковый. Жизнь в глубинке я знаю не понаслышке. Причина наших бед в том, что миллионы простых людей очень часто не могут себя реализовать.

   Ив том, что их труд не оценивается по справедливости. За работу достойно не платили никогда: ни при социализме, ни при нынешнем диком капитализме. Сегодня бизнесмены получают сверхприбыли за счет сверхдешевого труда, и это вопиющая несправедливость. У нас люди, работая в поте лица, живут в бедности – 60 процентов населения официально считаются малообеспеченными. Уровень зарплат ниже западных в десятки раз! Между тем мировой опыт показывает: самые перспективные капиталовложения – инвестиции в человека. Вкладываться надо в интеллект, в профессионализм, в образование, в нормальные условия жизни. И тогда люди раскроют свои таланты на пользу стране…

   – Опыт забастовок во Франции показывает, что профсоюзы могут противостоять государству в принятии непопулярных решений…

   – Но у наших профсоюзов нет такого опыта. Мы ведь привыкли, что в первую очередь само государство заботится о человеке. Я убежден, что так и должно быть: каждый гражданин должен быть социально защищен на государственном уровне! Наша партия «Справедливая Россия» поставила одной из главных задач добиться устранения вопиющих форм социального неравенства с помощью государства. Мы настаиваем на принципиальном изменении взаимоотношений труда и капитала. Мы предлагаем ввести справедливые механизмы распределения материальных благ. Иначе пропасть между самыми бедными и самыми богатыми может возрасти до гибельных для общества масштабов. 

   – Что значит, по-вашему, справедливые механизмы распределения благ? Как в революцию, когда конфисковывали дворцы, отнимали  заводы и  фабрики?...

   – Мы живем в XXI веке, сейчас в политике совершенно другие методы. Справедливость и порядок можно установить без крови и «раскулачивания». Это преступно, это аморально, когда огромная доля национального дохода изымается из экономики и тратится не на инвестиции, а на удовольствия кучки миллиардеров! Эти деньги прожигают на курортах, проигрывают в казино. И, тем не менее, мы не предлагаем отнять их и поделить. Методы перераспределения доходов давно и успешно действуют в цивилизованных странах. Это – прогрессивная шкала подоходного налога. Это – налог на предметы роскоши. Кстати, в некоторых европейских странах он доходит до 60-70 процентов. Это – более справедливый механизм учета природной ренты. Важно так же перейти к почасовой оплате труда, принять гарантированные социальные стандарты.

   – Значит, Октябрьскую революцию вы все-таки отрицаете?

   – Вовсе нет! Великая октябрьская социалистическая революция, которую пытается «приватизировать» Геннадий Зюганов, имела огромное значение для всего мира: именно она послужила толчком для модернизации капиталистического общества. И достижениями времен СССР, которыми наш народ вправе гордиться и сегодня, мы обязаны именно ей. Это бесплатное здравоохранение, это лучшая в мире система образования, это освоение космоса и прирученный атом… Сегодня важно сделать все, чтобы не только сохранить, но и приумножить эти достижения.

   – Но кто будет этим заниматься? Нынешнюю молодежь, у которой и интересы иные, чем у старших поколений, не заманишь нищенскими зарплатами, что существуют в этих отраслях…

   – Согласен, сегодня молодой человек никуда даже пойти не может вечером, если у него в кармане нет 500 рублей. Принятый недавно закон о молодежной политике не решает никаких проблем и ничего не меняет. Поэтому я возвращаюсь к мысли, что главный закон, который нужен сегодня в России – о реформе доходов населения. Доход граждан должен соответствовать природным богатствам и интеллектуальным возможностям, которыми обладает наша страна. Поэтому стипендии должны быть увеличены в пять раз, а зарплаты и пенсии должны возрасти минимум в три! И мы в «Справедливой России» будем настойчиво этого добиваться.

   – Что Вы вкладываете в понятие справедливости?

   – Повторяю: когда я говорю «справедливость», это подразумевает только «справедливость», и ничего более. Это глубинное чувство, которое присуще душе каждого человека. Не случайно мы сразу же, при любых обстоятельствах, не задумываясь, можем дать оценку какому-либо действию, поступку других людей – справедливо это или нет. Поэтому справедливость – это то же самое, что и совесть, и честь. Это нравственное мерило тех или иных событий. Жить по совести, по чести, по правде, соблюдая права  других людей – и есть справедливость. Справедливость и правда – слова от одного корня…

   – За справедливость на Руси боролись и Разин, и Пугачев, и Ленин. Но и сейчас у людей полно обид – в стране нет ни равенства, ни братства…

   – Равенство должно быть перед законом – у каждого, независимо от чинов и состояния. Конечно, все люди отличаются друг от друга даже внешне, да и талант у каждого свой. Платить нужно по труду и по способностям. Но нищеты не должно быть. Базовые социальные блага должны быть гарантированы: здравоохранение, возможность отдохнуть, образование, доступ к культурным ценностям… Горько, что половина населения России живет в нищете и бедности!

   – У вас с революцией и колыбель одна: вы – ленинградец…

   – Почти. Мы жили в Пушкине – а это уже область. Мои родители – из крестьян, папа и мама из многодетных деревенских семей. Деда по отцу расстреляли как кулака в 1937-м году. Мой папа в Великую Отечественную воевал, потом служил сверхсрочником в училище ПВО в Пушкине. А мама (у нее был каллиграфический почерк и врожденная грамотность) работала в райкоме инструктором партучета, заполняла бланки. Жили мы всегда бедно, в коммуналке на улице Красных артиллеристов ютились четыре семьи в квартире. Но не жаловались. Я в армию ушел из той же коммуналки, в нее и вернулся.

   – А как Вы стали геологом?

   – О! Геология — это самое родное! Сначала я пошел в техникум после 9-го класса, учился геофизике. И там, в первой же экспедиции в Заполярье, понял: геология – это мое. Из техникума в армию ушел, отказавшись от отсрочки, — в ВДВ. Так что и летать довелось, и прыгать с парашютом. Потом, после армии, устроился в слесарную мастерскую, пошел в вечернюю школу. Учителя удивлялись – ни одного занятия не пропустил, только однажды отпросился на день рождения к маме. Затем геологический факультет окончил. И почти полжизни в экспедициях пропахал, искал полезные ископаемые.

   – Знать, ваша борода – это дань профессии геолога?

   – Привык! Попробовал как-то сбрить, но без нее даже родственники не сразу узнают. Да и холодно без нее… (улыбается).

   – Прежде как геологу Вам много приходилось бывать на природе. Сейчас не скучаете по тем временам, по экспедициям?

   – Не то слово! Конечно, скучаю. Ведь геология — моя первая любовь. Она меня и воспитала. Ведь в нашей профессии при всей ее романтике главное – тяжелый и кропотливый труд. И труд не только одного человека, а всего коллектива. Поэтому геология приучает людей работать в команде. У нас ведь каждый на виду, не спрячешься. Сейчас, хоть и приходится решать другие задачи, навещаю своих старых друзей, по лесам и горам путешествую. На Алтае в палатке жил, как когда-то в молодости. Рыбачу иногда, когда удается время выкроить. По грибы люблю прогуляться. А вот охоту не люблю: не могу убивать ради удовольствия. Хотя в экспедициях приходилось добывать пищу и охотой. Стреляю метко.

   И геологии и страсть к пешим прогулкам. В Москве иногда доезжаю на машине до Поклонной горы, а потом – пешком и на метро. Люди узнают, улыбаются, здороваются. Кстати, с народом я общаюсь и на своем сайте. Очень мне помогает это общение! Ведь люди пишут о том, что наболело…

   – Правда, что в советские времена вы выступили в поддержку академика Сахарова? Не страшно ли было?

   – Это было в перестройку. Я был в командировке с геологической партией в Монголии. И когда с трибуны съезда Верховного Совета СССР академик Сахаров попросил народ поддержать предложение об отмене пункта Конституции о руководящей роли партии, я пошел на почту и дал телеграмму в Москву на его имя. У меня потом, хоть я и был беспартийный, мое начальство допытывалось, мол, как я это посмел сделать. А я в ответ: скажите, пожалуйста, каким это образом вам стало известно содержание моей телеграммы – у нас же тайна переписки!

   – Вашим доверенным лицом на заре политической карьеры стал другой академик – Дмитрий Лихачев. Что дало Вам общение с этим эталоном нравственности, как его называли тогда?

   – Я до сих пор храню тот листочек в клеточку, на котором Дмитрий Сергеевич Лихачев написал заявление о своем согласии быть моим доверенным лицом на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Я в ту пору часто бывал у него в гостях. Мы о многом говорили с ним. Говорили долго, откровенно, и на многие вещи у нас оказались схожие взгляды. Дмитрий Сергеевич всегда говорил: справедливость важнее всего, и сам был эталоном совести. В то время на выборах мои оппоненты использовали самые «черные» технологии. Бог мой, какую только ложь не придумывали! И одного имени Дмитрия Сергеевича хватило, чтобы люди тогда пришли и проголосовали за меня. Очень рад, что тогда судьба свела меня с этим человеком. Искренне хочу, чтобы его мечты о возрождении нравственности в России сбылись. Это мой моральный долг перед академиком Лихачевым. И перед всем народом...