Втот солнечный июньский день выпускники деревенской школы всем классом собрались на лесной опушке. Царило радостное возбуждение. Школа осталась позади, впереди ждала новая, большая, взрослая жизнь. Какой-то она будет? Конечно, счастливой и яркой! Кто в 17 лет думает по-другому…

   Пка ребята готовили костер, девчонки раскладывали на простенькой скатерти домашнюю снедь. Вдруг со стороны проселочной дороги раздались отчаянные и одновременно какие-то восторженные крики: «Война! Война началась…».

   Рссыпавшись среди берез, по лесу к ним мчались деревенские мальчишки.

   – Разве могли мы тогда подумать, что эти вихрастые, босоногие пацаны, принесшие нам страшную новость, еще успеют подрасти и попасть на эту войну?

   Эот живой рассказ 80-летней выпускницы сельской школы 1941 года прочно осел в памяти, и выплыл из нее во время нашей встречи с 81-летним ветераном Великой Отечественной войны Михаилом Павловичем Уткиным.

   Н думали, что успеем повоевать…

   Виюне 1941-го ему также не исполнилось еще и шестнадцати. Он только-только успел окончить семилетку и два месяца проучиться в Златоусте в фельдшерско-акушерской школе. Но с учебой как-то не заладилось. Медицина и городская жизнь вдали от дома мальчишке оказались не по душе, и он с согласия отца с матерью вернулся в родную Вознесенку, что в Учалинском районе соседней с нами Башкирии. Пошел работать старателем на золотые прииски. Здесь и застала его война.

   Злото было нужно стране. И работникам прииска давали бронь. Дали ее и молодому старателю Уткину. А через полгода – на календаре шел июнь 1943-го – призвали в армию и его.

   Н фронт оказался не столь близким, как представлялось вначале, когда мать собирала ему в дорогу теплые вещи. Сперва была Уфа и учебный полк автоматчиков. И только через восемь месяцев – передовая. Первый бой, первая переправа, первая встреча с живым врагом, первое ранение. И, по твердому убеждению Михаила Павловича, одно сплошное везение на протяжении долгих полутора лет военных дорог. Везение, которое его берегло и охраняло…

   Гроем я не был

   Эу фразу в ходе нашего разговора Михаил Павлович повторил не один раз. Все опасался, как бы журналист чего лишнего не приписал к его воинской биографии.

   Ве-таки удивительное это поколение – ветераны Великой Отечественной. Даже сейчас, спустя многие десятилетия после войны, когда столько сказано и написано о всенародном подвиге тех героических лет, они избегают высоких слов. Просто была война, а он, солдат Уткин, исполнял свой долг. И – ничего героического. А то, что остался жив – так это лишь везение. Не всем на фронте судьба улыбалась так, как улыбнулась ему. В это он свято верит по сей день. И подтверждает свою веру рассказом. Таким простым и скромным, будто и вправду не в бой ходил, а в учениях участвовал. Но то, что память о тех днях прочно сидит в душе и очень бережно ею хранится, скрыть невозможно…

   Мхаил Павлович раскладывает на столе карту – такую длинную, что она на нем не вмещается. Когда-то, лет двадцать тому назад, он начертил ее сам. Для внуков, которым позднее довелось нести службу в Чечне, и обозначил на ней метками весь свой фронтовой путь: от Поляковки до Австрии. И кажется, что глядя на эту карту сегодня, вспоминает он каждый бугорок, каждый холмик, каждую выбоину на длинной той дороге.

   Вфаворитах у судьбы

   Н фронте молодой солдат оказался в феврале 44-го. Парень он был грамотный, серьезный, и предложило ему полковое начальство поехать на курсы офицер-ского состава. А другу, с которым следовал от самой Поляковки, предстояло пойти на фронт. И солдат Уткин вдруг взял да и отказался от этого лестного предложения:

   – Я маленький. У меня рост всего метр 56. Какой из меня офицер!

   Ео словам вняли и оставили в части. Правда, с другом-тезкой Мишей Петровым повоевать вместе пришлось недолго. Парню в первом же бою оторвало руку, и он был комиссован. Но дружба их не прервалась и продолжалась вплоть до 1997 года – до самой смерти Михаила, ставшего, несмотря на инвалидность, хорошим врачом.

   А Михаила Павловича определили на очень ответственный пост – представили к охране полкового знамени. Вот тут-то и случился с ним первый серьезный казус, который мог обернуться большой бедой.

   Плк быстрым темпом продвигался к Висле. Каждый день приходилось совершать марш-бросок в 15–20 километров, а вечером – заступать на пост у полкового знамени. Ночи в тех краях темные-притемные, в шаге друг друга не видно. Однажды остановились на ночлег. Все улеглись спать. И Михаила, прошагавшего днем вместе со всеми два десятка километров, тоже сморил сон. Присел у знамени и сам не заметил, как задремал. А ночью команда: передвигаться дальше. Все построились, взяли знамя, и отправились в путь. А молодого караульного в темноте и сонной неразберихе на заметили, так и оставили досыпать.

   – Проснулся, – вспоминает Михаил Павлович, – и еще не открывая глаз, рукой стал нащупывать знамя. А знамени нет. И никого нет. Все ушли…

   Пд трибунал тогда 20-летнего солдата не отдали. Пожалели. Но от знамени отстранили и отправили рядовым на передовую. «Это было мое первое везение на фронте», – и сегодня уверен ветеран.

   Втреча с передовой

   Првую встречу с передовой забыть тоже невозможно. Их стрелковый полк приближался к Висле. Переправа через реку была организована ночью. Обстрела со стороны немцев избежать не удалось. Несколько человек были убиты. Михаилу Павловичу повезло и здесь. Он выбрался на берег живой и невредимый. Только документы – красноармейская книжка да комсомольский билет искупались в водах Вислы вместе с хозяином и сейчас хранятся у Михаила Павловича как память о том боевом крещении. Чернильные строки в них едва видны. И смыты они не временем, а водой далекой западной реки, в которой навсегда остался не один советский солдат.

   О передовой линии, переправившись за Вислу, полк остановился на расстоянии километра. Рядового Уткина отправили на поиски командира стоявшего неподалеку батальона.

   – Хожу, бесстрашно ищу командира, – вспоминает Михаил Павлович, – и вдруг слышу откуда-то снизу отборный мат. Оказалось, возвышенность, по которой он так свободно «разгуливал», и была передовой линией. Обратно его отправили ползком. А то, что тогда фашистский снайпер «не снял» его с этой горы, он тоже считает везением.

   Н самый жуткий и потому самый памятный случай «везения» произошел с ним позднее.

   Сасен младшим лейтенантом

    Готовясь к наступлению, солдаты рыли окопы. Но не такие, как обычно показывают в фильмах о войне – длинные и глубокие, а мелкие, небольшие углубления-ямки для одного человека. Стоять здесь долго не рассчитывали и больших рвов не делали. Михаил отсчитал несколько шагов от окопа такого же молоденького, как он, младшего лейтенанта и принялся рыть для себя углубление. Но тот его остановил:

   – Ты что не знаешь, что окопы роют не в ряд, а в шахматном порядке? Отступи в сторону и рой там.

   Слдат послушно выполнил команду. И именно это через несколько часов спасло ему жизнь. В тот же день их батарея попала под обстрел. Вы-глянув в минуту затишья из своего окопа, Михаил Павлович увидел, что младший лейтенант сидит в своем углублении …без головы. Ее снесло снарядом. «Он спас мне жизнь, – уверен Михаил Павлович, – голову снесло бы мне, будь я на одной линии с ним. Память, к сожалению, не сохранила фамилию этого младшего лейтенанта…».

   Н и рядового Уткина в том бою судьба не пощадила. Осколками он был ранен в горло и руку. После госпиталя – снова передовая. И еще одно ранение – осколком в глаз. Сохранить его, к счастью, удалось (тоже повезло!), но зрение полностью так и не восстановилось. С тех пор левым глазом видит только три первые строки таблицы.

   З тот бой сержант Уткин получил очень уважаемую среди солдат награду – медаль «За отвагу», и после лечения – снова в строй.

   Нчаянная встреча

   А в самом конце войны, уже на подступах к Берлину, довелось Михаилу Павловичу с глазу на глаз встретиться с немецким солдатом. Эта встреча тоже запомнилась на всю жизнь.

   Тгда, после госпиталя, он был приставлен связным к офицеру. От Вислы до Одера войска передвигались исключительно по дорогам. И случилось так, что и наши части и немцы двигались в одном направлении. На каком-то перекрестке, выполняя распоряжение офицера, Михаил Павлович оказался один. Увидел стоявшую на обочине машину, а в кабине – немецкого солдата.

   – Я оторопел, – вспоминает Михаил Павлович, – и он тоже такой встречи, похоже, не ожидал. В полном молчании несколько секунд смотрели друг на друга. Потом немец показал знаками, что ранен в ногу. На том и расстались, не тронув друг друга.

   Д Берлина сержант Уткин с боями дошел 2 мая. А день Победы встретил уже далеко от германской столицы – под Прагой, в Чехословакии. Но служба его на этом не окончилась. Еще долгие пять лет охранял он территории Австрии, Венгрии, Германии. Демобилизовался только 20 июня 1950 года. Было ему всего 24 года. А за плечами – целых семь лет военных дорог.

   Шра-Шурочка

   Дма гулять и праздновать возвращение после долгих лет отсутствия было некогда. Надо было наверстывать упущенное. В тот же год приехал в Миасс и поступил учиться в автотехникум. А еще через год женился на юной, хрупкой, застенчивой Шурочке.

   19-летняя Шурочка стала для него еще одним крупным подарком судьбы. Быть может, самим большим в жизни. Он встретил ее в сельской школе, куда приехал навестить брата. Александра Егоровна учила ребятишек в младших классах. Более чистой и преданной девушки он до этого не встречал. Свадьбу сыграли в том же 1951 году и с тех пор никогда не расставались. Вот уже 56 лет вместе. Подняли на ноги дочку и двоих сыновей. А те подарили им восьмерых внуков, внуки – четверых правнуков. Вся семья – 24 человека – в их двухкомнатную квартиру теперь едва вмещается. Но это ничуть не мешает всем вместе праздновать семейные торжества.

   А на склоне лет судьба вдруг решила испытать их чувства на прочность. Пятнадцать лет назад Михаил Павлович тяжело заболел. Полгода провел в областной больнице, перенес 17 (!) операций на кишечнике. Весил он тогда 35 килограммов. В операционную врач носил его на руках, как ребенка. И все это время верная Шурочка была рядом. Каждую минуту! И выходила мужа, хотя в это уже мало кто верил. Домой оба вернулись как будто с того света.

   Эи тяжелейшие дни и месяцы потихоньку стали зарубцовываться за житейскими заботами, за хлопотами. И тут пришла пора «вернуть долг» жене. Прошлым летом беда случилась с Александрой Егоровной. Оторвавшийся тромб чуть было не привел к ампутации ноги. Спасибо хирургам, правильно поставили диагноз и вовремя провели операцию. Спасли и ногу, и жизнь. Но в больнице Александра Егоровна провела почти месяц. И тут уж Михаил Павлович дневал и ночевал у постели жены.

   – Нам еще завтрак не успеют принести, – вспоминает Александра Егоровна, – а он уж тут как тут. Это в 80-то лет!

   81 год Михаилу Павловичу отмечали уже дома. За зиму Александра Егоровна окрепла, и сегодня потихоньку, как всегда вместе, они уже выбираются в сад.

   Благо, он совсем недалеко: между двумя его родными домами – машгородком и машзаводом.

   Н было дела интереснее

   Н машиностроительном заводе, в отделе главного механика, он проработал ровно тридцать лет. Начинал инженером-конструктором, а на пенсию в 1991 году ушел с должности начальника бюро. И свой приход на оборонное предприятие Михаил Павлович тоже считает большим везением в судьбе. Эти тридцать лет пролетели для него как один день. Конструкторская работа захватила целиком. Кажется, ничего более интересного и не могло быть в его жизни.

   О и сегодня никогда не отказывается прийти на завод в гости. Хотя и предприятие уже не то, и люди работают другие. Но проходная та же и корпуса те же. Все знакомое и родное. Однако жить воспоминаниями – это все-таки не про них, не про Уткиных…

   Вожидании счастья

   Дужная и на редкость гармоничная семейная пара и сегодня живет в ожидании чуда. А чудо – это и душистый хлеб, который Александра Егоровна выпекает в домашней духовке. И удобная кухонная мебель, которую Михаил Павлович мастерит для жены. И ухоженные их заботливыми руками три скромные сотки земли. Но самое большое счастье, от которого так удивительно молодо загораются их глаза, – это ожидание еще одного правнука – 25-го члена большого семейства Уткиных. Он должен появиться на свет 25 мая.

   Вт ради этого счастья судьба, наверное, и сберегла маленького солдата великой войны. А он принял собственную жизнь как подарок. И бережно, с большим достоинством и любовью несет ее через время…