последний номер | поиск | архив | топ 20 | редакция | www.МИАСС.ru | ||
Пятница, 17 ноября 2006 г. № 87 Издается с 10 октября 1991 г. |
И не раз он бороздил океан... – Родину не защищал, героических поступков не совершал, – это первое, что сказал Игорь Александров, «моряк из Сингапура». И самого Сингапура!.. Суровая романтика морских дорог, неистовый океан, стремительный полет белоснежных чаек – все эти картинки разом нарисовались в моем воображении. Затаив дыхание, приготовилась слушать байки бывалого моряка с двадцатилетним стажем… А на деле все оказалось не так романтично.
Сн военного моряка, он и не смог бы выбрать в жизни иную дорогу. Даже первым словом, по воспоминаниям мамы, было слово «вода». Что, в принципе, не удивительно: семья жила на берегу Финского залива. Когда Александровы переехали в Севастополь, первое, что сделал смышленый пацан – записался в Детскую морскую флотилию. – Азы будущей профессии я получил там, – рассказывает Игорь. – Вязали узлы, изучали устройство судна. А летом садились на пароход и шли в Артек, в Евпаторию… Каждый стоял свою вахту, а сменившись, шли на камбуз чистить картошку, драить палубу. Мечтал поступить в нахимовское, но по семейным обстоятельствам сделать это не получилось. Поэтому после окончания школы двинул в Петербург, в Ломоносовское мореходное училище, где готовили специалистов для вспомогательного флота ВМФ. Проще говоря, военные корабли тоже должны что-то кушать, чем-то стрелять. Обеспечением жизнедеятельности ВМФ как раз и занимался вспомогательный флот. – Как учились? – переспрашивает Игорь. – Да как все. Дедовщины, кстати сказать, не было. Может, потому, что большая часть курсантов была родом из Севастополя и старшие курсы постоянно отсутствовали. Так что развлекались только вчерашние «первачи», проводя с нами, как это водится, «школу молодого бойца». Понимаете, о чем речь? «Рота, 45 секунд – отбой!» – и надо за эти 45 секунд «отбиться» и в постель завалиться. Или шли проверять, как у нас форма уложена, как постель за-правлена – если не по уставу, отправляли чистить гальюн. Но, в общем, страшного ничего. – Самое яркое событие из учебных лет… – «моряк из Сингапура» усмехается. – Смерть генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Мы тогда в парке листья убирали, весь день музыка траурная играла. Вспоминается треп в роте: все, теперь война начнется…
«И розовая чайка над волнами...» – Летом – практика. Роту нашу разместили по кубарям на судне «Луга», которое входило в дивизион учебных кораблей в Кронштадте. Елозили, в основном, по Балтике. Однажды вспомнили песню Розенбаума «…в чаек вселяются души погибших друзей», поймали чайку на удочку, нарисовали красной краской тельняшку на груди, на крыльях написали «ЛМУ» и «ВМФ» и отправили в полет. Вернулись через неделю и увидели: в стае своих традиционно белых подруг парила над волнами розовая чайка… Дрковали, брызгались, поливали друг друга водой. А любимый прикол такой: трехъярусные шконки (койки) привинчивались к стойке на два болта. Днем они были сложены, а после отбоя кровать раскрывали, человек ложился и спал. Что мы делали? Отвинчивали два болта и вставляли вместо них спички или карандаш. Парень разбегался, прыгал… Картина, конечно, была впечатляющая: кровать из-под него уходила, и летел он прямиком на нижний ярус!
«Американцы следили за нами, мы – за ними…» …Помню военные сборы. Мы же выпускались еще и офицерами запаса, а потому натаскивали нас на командира боевой части на малый противолодочный корабль. После теории должны были изучить материальную часть – бомбы, ракеты, торпеды… Попали на большой ракетный корабль «Прозорливый». Ужас, страшно! Эсминец послевоенной постройки, на корме – четыре ангара для крылатых ракет. В чем заключались наши обязанности? Да ни в чем: нужно просто отсидеть положенные 60 суток, после чего нам должны были присвоить звание офицера запаса. Псле третьего курса практика была повеселей, поинтересней. Шел 85-й год, проводились последние полномасштабные учения «Океан-85». Вышли в море на двух военных кораблях плюс эсминец. Где-то в районе Ирландии скомпоновали все гражданские суда, которые двигались на север, в одной точке, создали что-то вроде каравана – как во время войны караваны союзников – и стройными рядами двинулись к Мурманску. Одни корабли якобы пытались нас охранять, другие – якобы потопить. Американцы, конечно, следили за нами, мы – за ними. Потом командование приняло решение об окончании учений, все разбежались по разным сторонам, а мы пошли на Новую Землю, где наши готовились рвануть очередную бомбу – повезли им топливо. Готовились, но не успели: Горбачев объявил мараторий на ядерные испытания.
«Белеет мой парус…» Псле окончания училища решили с однокурсником рвануть за романтикой на Дальний Восток и отправились на Тихо-океанский флот. Тут надо вообще отдельную историю писать… Когда самолет пошел на снижение и в иллюминаторе показались сопки, лысые, с редкими елками, я подумал: «Куда же это я себя задвинул? Надо было остаться в Севастополе…» Вотделе кадров получил назначение и напутствие: «Смотри, Игорь, чемоданы сам не затаскивай – для этого матрос есть!» Вхожу на причал, ищу свой белоснежный красавец-лайнер – и никак отыскать не могу. А прямо перед носом стоит некое покосившееся «чудо» с креном в 3-4 градуса. Метался я, метался, присмотрелся повнимательней: «Да вот же оно!»… Подобие ржавой банки. Зтащил свой чемодан, нашел единственную открытую дверь. Коридор темный, горит тусклая лампочка. Захожу в каюту – там мужики сидят. Представляюсь: «Я ваш новый старпом!» – «О, еще один!» Старпом, как оказалось, там уже был. Спрашиваю: «Куда ходите?» «Никуда не ходим, третий год стоим безвылазно!». И рассказывают, что судно сразу после спуска на воду перевернулось, на том карьера его и кончилась. …Кое-как сутки перекантовался, а наутро кто-то из начальства меня увидел и на танкер отправил. Это был финский корабль, почти четыре года я на нем оттарабанил – подвозили воду, топливо для эсминцев, стоявших на якоре в море.
…Обернулся и заорал: «Пираты!» В1991 году, когда Советский Союз развалился, работать стало невозможно, и ушел я в ПМП (Приморское морское пароходство), а оттуда – на «вольные хлеба». Всередине 90-х годов пароходства начали выводить свой флот под иностранные флаги, потому что плавать под советским стало экономически невыгодно. Приморское пароходство тоже стало строить новые суда и регистрировать их под сингапурским флагом. В 1996 году мы работали в Африке, снабжали нефтепродуктами большой танкер, который из-за своих размеров не мог пройти по реке до нефтеперегонного завода, а потому стоял в море. Водин из таких переходов на нас напали пираты. Идем по реке, на борту лоцман, капитан и я, старпом. Кофе, треп… Все, как обычно. Кругом – пальмы, кокосы, бананы. До выхода в открытое море – 40 минут. А надо сказать, что когда мы идем с полным грузом, надводный борт очень низкий, около метра. С воды, в принципе, запрыгнуть очень легко. Пдскакивает лодка с двумя подвесными моторами, мужики в белых рубашках, с погонами и оружием в руках начинают высаживаться на палубу… Капитан лоцману: «Это кто такие?» Тот обернулся да как заорет: «Пираты!» На четвереньки – и в угол забился. Мы – тревогу по кораблю и скорей задраиваться. Народ сначала не понял, в чем дело: подумали, учебная тревога, стали выползать на палубу – тут-то пираты четверых и взяли в заложники. По трансляции передаем: «Всем закрыться в каютах!» Может, я рассказываю долго, но на самом деле все происходило мгновенно. Пираты потащили заложников на мостик, дали в руки огнетушители и приказали разбить двери. Лоцман потом говорил: «Вас бы они не тронули, а мне точно не жить – опознать могу!» Подаем сигнал бедствия, а толку? Там джунгли на многие мили кругом. Ори- не ори, зови-не зови – никто на помощь не придет. Вт этот самый ревун, да плюс звон корабельного колокола… Нервы у наших захватчиков не выдержали, атака успехом не увенчалась – не смогли взять контроль ни над машиной, ни над мостиком. Поэтому занялись просто грабежом – брали деньги и золото, то есть ценное и по весу небольшое. А потом прыгнули в свою дурацкую лодку и отвалили.
«И за борт ее бросает…» Втом же 96-м году шли мы в Кейптаун на смену экипажа. Судовладелец и фрахтователь предупредили: проверьте суда на предмет присутствия незапланированных пассажиров, так как дважды, выходя из этого порта, наши суда обнаруживали туземцев, которые прятались на корабле, пытаясь удрать в другую страну. Мы осмотрели корабль, вышли в море, а сутки спустя, гляжу – сидит, зараза! Проголодался, залез в шлюпку и тормошит там неприкосновенный запас. Сообщили судовладельцу, тот приказывает: «Подойдите к ангольскому берегу и там оставьте!» – «Нет, – говорит капитан, – разворачиваюсь и иду обратно, сдадим властям!» Неприятно все это, деньги теряем, но делать нечего. Подходя к Заиру, увидали рыбаков, вытащили 200 долларов и, пока они соображали, что к чему, скинули в лодку «беглеца», развернулись и погнали!.. Вего-то сутки оставались до Кейптауна, но тут встал главный двигатель, и вдобавок начался сильный шторм. Это было что-то кошмарное!.. Пароход пустой, разворачивает его бортом к волне. Ощущения непередаваемые… Перевернуться – это навряд ли, танкеры – они непотопляемые. Но болтанка страшная!.. Мтросы с палубы пришли: «Может, помощь какая в машине нужна? Притащить что-нибудь, поддержать…» Думали, честно говоря, что немного нам осталось на этом свете… А «крестной матерью» судна была главный бухгалтер пароходства. По традиции после спуска корабля на воду горлышко от разбитой бутылки шампанского вешается в кают-компании вместе с фотографией «крестной матери». Народ во время шторма взял да и выкинул эту фотографию за борт. Не знаю, что именно помогло, но до порта дошли благополучно. …Из своего опыта знаю: когда идешь домой, обязательно всякие казусы случаются именно на этом отрезке пути. Это как закон подлости…
Рздолбайство – как национальная черта… Еть такая торговая марка АРL (Ameriken Prezident Line): на черном фоне белый орел и большие буквы. Занимается перевозками в районе Сингапура – Малайзия, Индонезия, Вьетнам, Бирма, Индия. Четыре года работаю в этой компании с филиппинскими экипажами. С кем работать легче? Конечно, с «филипками». Их национальная черта характера – исполнительность. Дал задание – он: «Есть!» и тут же пошел делать. Совсем другое дело русский: «А зачем это нужно?..» Плюс алкоголизм. Оличительная особенность русских – раздолбайство. Правду сказать, у филиппинцев тоже есть кадры – ой-ой-ой! Пришел один такой и за два дня две забастовки учинил. Флиппинскому экипажу просто пишешь, что и как нужно сделать при погрузке. И все! Ты можешь уйти и забыть про это дело. С русскими не прокатит: старпом должен присутствовать при погрузке «от» и «до».
Н. КОРЧАГИНА.
|
назад |