Пмнят ли люди первый день войны, где застал он их, что в связи с ним хотят сказать молодым миасцам? — эти вопросы мы решили адресовать нашим пожилым землякам, что, признаюсь, оказалось делом нелегким. С каждым годом очевидцев того страшного дня становится все меньше. Потому и стоит слушать их почаще.

   Кавдия Федоровна Арефина, пенсионерка, 82 года:

   — Мы жили в Москве. Известие о войне я услышала, когда была с дочкой в магазине. Испуг был, какого не ощущала в жизни больше никогда. Все забыли, зачем пришли в магазин. Прижав к себе малышку, я бросилась домой. По окружной дороге (мы рядом снимали квартиру) уже шла военная техника на фронт. Проревела до вечера, ожидая мужа. Но ему выдали бронь, а в 1942 году вместе с заводом нас эвакуировали в Миасс. Я 40 лет отработала на автозаводе, а мой покойный муж, Иосиф Родионович – 48. И голодно, и холодно было на Урале нам в первый год, но это же не война, убить-то родного человека здесь не могли. А вот брат мой пришел с фронта тяжелораненым и вскоре умер. Нет, никогда не забыть мне 22 июня и все годы войны. Вот и сейчас плачу. Молодым скажу одно – не приведи, Господи, и вам такой напасти испытать.

   Алексей Яковлевич Мухоморов, пенсионер, 83 года:

   — Жил я в Ярославле, и 22 июня 1941 года лежал в больнице с переломом ноги. Как раз жена с сыном пришли меня навестить – с фруктами, жизнерадостные. И тут – голос Левитана – как гром средь ясного неба. Настя моя как упала мне на грудь, так и зашлась ревом. Сын – тоже. А я, как мог, успокоил их, встал с постели и, не слушая врачей, ушел с семьей домой. Гипс сам снял, решил, что пора уже, и через неделю ушел на фронт. Многое повидал – и страха, и крови, и предательств – всякое на войне бывало. Врагу не пожелаю, не то что землякам своим, да и вообще всем людям земли, того первого дня – 22 июня, и лет, последующих за ним.

   Мрия Павловна Высогорец, пенсионерка:

   — Я только-только закончила техникум и по распределению Главка приехала в г. Гусь-Хрустальный. 22 июня как всегда с утра побежала на работу, а рядом со мной только и разговоров – война, война! Настоящее потрясение испытала. Ни родителей рядом, ни друзей. Плакалась сама себе «в жилетку». Потом работали день и ночь – все для фронта. Спали прямо в цехах. Но в 42-м я ушла добровольцем на войну, служила в батальоне авиационного обслуживания. Победу встретила в Паневежисе. 22 июня и 9 мая – оба дня не забыть, но это разные дни, как лед и пламень. Один до сих пор отдает холодом страха, другой пахнет весной и счастьем. Но плачу и в первый, и в последний дни войны. Сколько потеряно родных, друзей...

   Млодым говорить о войне – не Америку открывать. Афганистан, Чечня – тоже горе россиян. Очень бы хотелось мира во всем мире. Дожить бы до этого светлого времени...

   Птр Григорьевич Горелов, пенсионер, 71 год:

   — Мне было десять лет, когда началась война. Эту весть в наш дом принесла соседка. Как сейчас помню – мама возилась с тестом, а эта тетка как вихрь в дом влетела. Села на лавку и давай кричать: «Война ведь, Маруся, война, горе-то какое». Мама так и села рядом, закрыла лицо руками, обляпанными тестом. А я помчался на улицу — дальше эту весть нести. Но что-то вдруг сломалось внутри меня, я забежал в сарай, зарылся в сено и затих. Да и уснул.

   По меня вспомнили, когда отец пришел с работы и сказал, что уходит на фронт, значит, надо собрать всех за столом. Горестные это были проводы – мама плакала, а отец все наказывал – не раскисать, сына – не распускать, а мне говорил, что за мужика остаюсь, что вернется скоро – война недолгой будет. Но через три месяца пришла «похоронка». И вырос я без отца. Никому такого не пожелаю.