Автобус, покачиваясь на ухабах, как на волнах, с неизменной скоростью несет нас в ночь. В самую короткую ночь года – все туда, на север. Закатная полоса не гаснет. Горит. Бегут по ней и тают облака. Уже на подъезде к Каменск-Уральскому начинает разгораться она восходом. Как близко солнце в эту ночь от края земного! Яблочком по блюдечку перекатилось с запада на восток. И у Далматово брызнуло, ослепило из-за горок лучами.

   Пломнические поездки всегда сопряжены с трудностями, лишениями… и с открытиями. Ночь без сна, затекшие ноги, уставшая спина! Но что это по сравнению с тем, если наконец-то исполнилась мечта – увидеть зауральскую землю, посмотреть, где и как течет, заканчивая свой путь, река Миасс! Свято-Успенский Далматовский мужской монастырь недалеко от того устья. Монастырь – сама история ураль-ская. От его порога приблизительно 340 лет назад началось освоение Южного Урала.

   Влизи тех стен среди всхолмленной земли встречаются реки – Исеть с ныне печально известной Течью. Успенский монастырь основан был на месте Белого городища в 1644 году. Начало ему положил старец Далмат, в миру Дмитрий Иванович Мокрин-ский. А через шесть лет казак Давид Андреев дальше по течению реки ставит Исетский острог. То ли острог, то ли сама река и дали название провинции, в которую входил вначале наш край – Исетской.

   Рссветное солнце не успело разогнать еще утреннюю прохладу, лишь осветило небольшой городок Далматово, когда, затормозив, автобус встал у монастырских ворот. Из окон было видно высокую беленую стену, украшенную зубцами. Точь-точь как в Кремле, только уменьшено все в размерах! За воротами – широкая аллея, среди деревьев проглядывали старые кирпичные строения, блестели кресты куполов… Потом уже поняла, Далматов монастырь не просто церковные строения за забором. Это крепость!

   Утех монастырей в истории освоения Исетского края важная роль. За стенами их с башнями и бойницами, построенными по всем правилам фортификации, не только находили убежище жители соседних деревень. А для защиты от набегов степных кочевников Далматов монастырь имел даже пушки! Но главное, монастыри были центрами производственной деятельности. Да, да. Здесь стояли домницы, из руды плавили железо, и, следовательно, занимались поиском полезных ископаемых. И во всем этом участвовали… монахи. Монастырям принадлежали немалые земли с лугами, пашнями. Это были крупные феодальные хозяйства. А в то время только на расстоянии 200 верст по Исети четыре монастыря! Колонизация русских вскоре перейдет на Синару, Течь, Миасс. И опять первым поселением станет там монастырское – Теченское, построенное в 1667 году.

   Вкоре же случится одна история. Она впервые свяжет Далматово с нашим краем. В Московской Руси серебро всегда было в дефиците – рубль-то рубили из него. Серебро пытались найти на Северном и на Среднем Урале. А тут из Далматово в 1668 году старец Лот отписал в Сибирский приказ в Москву о своем разговоре со старой башкиркой. Поведала ему женщина о рудах – серебряных и золотых, которые добывают сибирские татары и калмыки в горе у рек с названием Тасмы. Тех, что устьями в Ай-реку сошлись. Дороги великие вели на ту гору.

   Всть из Далматово была настолько заманчива, что в 1669 году в этот район неведомого пока еще края направили солидную экспедицию. Поиском руководили стольники П. Годунов, М. Селин и воевода Я. Хитрово. Отряд, несмотря на беспокойное время и глухие места, достиг заветной Тасмы – современных речек Большой и Малой Тесьмы, что соединены с городом Златоустом его историей накрепко.

   Чрез два года в те же места был послан еще один вооруженный отряд с рабочими и иноземными мастерами, численностью более 500 человек. А из слобод уже обжитого Среднего Урала снаряжаются стрельцы, крестьяне с подводами продуктов… торится первоначальный путь освоения нашего края. На реке Ай строится небольшая крепость. Ей дадут название «Новый Уральский острожек». Ее считают первым поселением русских на территории Челябинской области.

   Н ни серебряных, ни золотых руд найдено не было, лишь залежи железа и слюды. Пытались возить ту руду в слободы Верхнетурского уезда, да затратно больно. Работы было велено прекратить, а городок – сжечь. Безрезультатно вроде бы, а ведь помогла весточка Лота проложить дорожку русским на Южный Урал!

   Мнастырская служба ранняя и долгая. И вот, наконец, начат акафист старцу Далмату. Под сводами полуразрушенной, но даже в таком виде величественной церкви «Всех Скорбящих Радости» звучат молитвы к Сибирскому святому и чудотворцу. Из верхних окон струится свет, плывет дым кадильный. Тих, но внятен голос монаха-чтеца. Глубоки поклоны. Со стен смотрят лики святых. Взгляд их строг, проницателен. Икона благословляющего старца Далмата, рака с его мощами…

   Дитрий Иванович Мокринский из рода тобольских казаков, тех, что с Ермаком на покорение Сибири ходили. Отец у него русский, из Рязани, а мать – татарка. Сибир-ское-то ханство татарами населено было. Возмужав, не один год нес военную службу. Удачлив, видно, был и начальством обласкан – за заслуги дворянством пожалован.

   Ивдруг, после смерти жены, служивый человек бросает все, уходит в монахи – в Невьянском Богоявленском монастыре принимает постриг с именем Далмата. По прошествию времени монастырская братия хотела было возвести Далмата в сан игумена (и здесь востребованы были какие-то важные его качества!), но монаха притягивало другое – жизнь отшельника. Он ищет место для подвига пустыножительства – уходит в необъятные просторы Заисетья. На речном берегу поселяется в пещере. Пока в одиночестве. Но вскоре сюда потянулись люди, стало заселяться Белое городище. Тогда и ставится часовня. Так в 1644 году начат отсчет монастыря-крепости.

   Зесь прожил старец Далмат всю оставшуюся жизнь. Долгой она была – в 103 года отошел ко Господу. Много повидал… И как строилась, расцветала его обитель, и как горели в огне пожаров церкви, как гибли монахи. Сюда, на Белое городище, принадлежавшее тюменскому татарину Илигею, пришел он с иконой Успенья Пресвятой Богородицы. Илигей, узнав о пришельце, поспешил с отрядом, дабы изгнать его. Но на пути к Далмату увидел Жену в багряном одеянии, в венце и с огненным мечом в руке. Божья Матерь запретила татарскому князю обижать монаха, а землю повелела отдать для устроения обители. Так рассказывает предание.

   Зал ли Илигей о родстве со старцем? Ведь мать Далмата принадлежала к тому же княжескому роду! И как встретились кровные родичи? О том можно судить по дару Илигея… Не только владения передал свои, но в знак примирения подарил Далмату шлем и кольчугу. Как воину! И, наверное, был прав… монах – тоже воин, Господень. Да и время неспокойное было. Вскоре при нападении Девлет-Гирея на пустынь в огне пожара гибнет все. Лишь икона Успения сохранилась каким-то чудом, не сгорела. С той поры и почиталась чудотворной. И главный храм обители строиться будет во имя ее.

   Зкончилась утренняя служба. А день только начал наполняться солнечным теплом. На цветах вдоль дорожек порхали во множестве невиданные у нас бабочки. Щебетали птицы. Столетние ивы и могучие тополя скрадывали, закрывали разрушенные здания, но собор… его-то невозможно было скрыть! Пять этажей, колокольня в 30 метров! Звон ее, говорят, слышен был за 100 верст.

   Пражают и крепостные стены. Толстые, с нишами-бойницами внутри. На них и нынче можно подняться. Узкий лаз с высокими каменными ступенями заканчивается угловой площадкой. От нее лучами под 90 градусов дорожки-тротуарчики шириной в два метра. Хоть гуляй по городской стене! Говорят, раньше так и было – в воскресные дни жители городка и приезжий люд любили пройтись по этим отшлифованным столетиями кирпичам. Какой простор, залитый солнечным светом, открывался с высокой стены, стоящей на крутом берегу! Голубые дали… поля… вековые леса.

   А здесь, в центре обители – Успенский собор. Сегодня – это величественный корабль, поломанный и изувеченный, но каждым камнем, кирпичным орнаментом, что органной музыкой, будоражит воздух, зовет к небу! Все остальные постройки ниже собора. Они или теснятся к стенам, или врастают в них. И даже заводской корпус, построенный в советское время на территории монастыря, не способен заглушить этой музыки. Здесь звучит Бах!

   Длматовская обитель со временем стала центром духовного просвещения и образования. Еще в 1719 году при монастыре открыта первая в Зауралье школа. А в начале ХIХ века основано духовное училище. Среди его воспитанников архимандриты и епископы, профессора и ученые. Учился здесь и жил изобретатель радио А. С. Попов. Из года в год богател, хорошел монастырь. В праздники шли сюда тысячи паломников. Они спешили к усыпальнице старца Далмата. Для многих уже в то время он – чудотворец. Не прославленный официально, признан был народом.

   ВХХ веке обитель повторила судьбу многих монастырей России. Сначала – музей, в войну – госпиталь, а затем – завод Молмашстроя. Ломались стены, прорубались двери, сбивалась лепнина, строились бесчисленные клетушки, пристройки, цеха. Перестраивался – рушился памятник русского зодчества ХVIII века, охраняемый государством!

   ВДалматово существует легенда о том, что еще раз, как птица Феникс, воскреснет монастырь во всем своем великолепии – с колокольным звоном, с многолюдными праздниками. Это будет последнее его воскресение, и короток тот период благолепия… Настанут последние времена.

   Н как забыть о роднике старца Далмата? Под крутояром у излучины, заросшей ольхой, необычный источник. Когда-то брал из него воду сам Далмат. Интересно, какой на вкус она была в то время? Сегодня-то у каждого своя – для кого-то яблоком пахнет, а кому-то керосином отдает. Девчушка газировки попробовала, бабушке полынью напахнуло. Далмат здесь угощает водицей, по грехам, говорят, нашим вкус ее. Зеленая та лужайка никогда не пустует – каждому хочется узнать, насколько грешен. Далмат же строг и нелицемерен.

   Пд деревянным крестом восходящие струи кружат намывной песок. Чиста вода, журчит полный влаги ручей. Наклоняюсь и я, черпаю пригоршней – то ли соль растворили, то ли бензина добавили. Неужели так грешна? А, говорят, в монастыре производство с кислотой было связано?.. Ох, лукавые мысли! Божьим произволением да с помощью старца Далмата в ответ на них вскоре тут же произведен был невольный эксперимент. Соседка по автобусу, зачерпнув воды, протянула стакан: на, пей! Пью – укроп! Яркий сочный запах укропа, так же как у нее… но в тот же миг превращающийся в знакомый вкус. Что ж, заслужила! Испить ли мне когда-нибудь, Далмат, из ключа твоего родниковой воды чистой, да так, чтобы не жаждать вовек?!

   Пломники набирают из источника воду, даже потом будто бы у нее разный вкус. Напоят домочадцев настоем трав полевых или бензиновым чадом. Не верите? А вы попробуйте сами. Далматово не так и далеко… Все время на север, а там – вслед восходящему солнцу.

   Р S. Что ж Миасс, река наша? Видела ли около устья? Промелькнул. Широкой водной полосой с намывным песчаным островом, в зарослях ольхи и ивы. Тих и спокоен. Только-только за окном было село Каргополье, последнее жительство человека на нашей реке, как замелькали перила моста, голубая лента… Не коснулась я воды миасской, в Чимеево спешили, к чудотворной иконе.