Говорят, чтение энциклопедий очень полезно для развития интеллекта и многому учит. Ну, а если к этому еще и карта знакомых мест – и память вдруг выхватит близкие названия... Так, на карте середины двадцатого века, больше похожей на план, село Смородинка, центральное отделение Черновского совхоза, обозначено было как Монатовка. А энциклопедия Башкортостана упоминала имя – Шарифа Ахметовича Манатова...

   Злотая осень, словно магнит, не дает засидеться дома. С неодолимой силой тянет к лесным дорогам да горным увалам. Там, где старатели-золотари веками в поисках фарта перерывали землю, где сливаются реки Иремель с Миассом, недалеко деревня – Кучуково. По каменистому склону выше ее, у дороги, загороженный жердями участок. Железная труба... чистые струи. Эх, Зулкарнай, Зулкарнай – горный ключ! Твои тихие воды веками шепчут что-то. Ты живительной влагой творишь этот мир, воспеваешь красоту земную. И меня заставил поведать людям те истории.

   Кучуковский изгнанник

   Вшкольном музее Смородинки очень удивились: «Да, Монатовка, но по имени Газиса Манатова – первого жителя за рекой. Здесь на месте магазина стоял его дом. Вообще-то село ведет свою историю с миасского совхоза «Золотопродснаба», с 1932 года. Как Газису приходится Шариф? Не знаем, не слышали о нем».

   Шриф же Ахметович Манатов был в свое время известной личностью... и у башкир, и в большевистской партии. Родился он в 1892 году в деревне Манатовка Курганской области. В 13 лет поступил в Уфимское медресе «Галия». Затем семинария в Семипалатинске, институт Бехтерева в С.-Петербурге. Студенческие сходки закончились связью с большевистской газетой. Эмиграция в Швецию, встреча с Лениным. После Февральской революции – Оренбург, Уфа, входит в состав областного совета. С 17-го года меньшевик-интернационалист, с 18-го – член РКП(б).

   Мнатов – один из организаторов движения за автономию. Был и депутатом печально известного Учредительного собрания. В то время он уже глава правительства Башкортостана. В Питере еще одна встреча с Лениным, на которой он, как глава правительства, заверил председателя Совнаркома – башкиры и татары, мусульманские деятели встанут на сторону Советов, явятся немалою силой в борьбе против Дутова при признании автономии Башкортостана. Похоже, она была обещана. Создан Комиссариат по национальным делам, Манатов становится заместителем председателя.

   Н, а дальше... Дальше почему-то Турция, подпольная работа. Позже представителем Наркомнаца РСФСР возвращается в Уфу. С 1923 года Туркестан и снова Уфа, где был освобожден от работы как «нежелательный элемент». Баку, Закавказье, Киргизстан... В 1935 году все вернулось «на круги своя» – Урал, Монатовка. Здесь жил, оказывается, его брат. После исключения из партии Шариф, опасаясь ареста, приехал к нему. Говорят, скрывался. Да разве скроешься от власти, не боящейся крови? Смерть, можно сказать, спрятала. Земля уральская упокоила. Осенью 1936 года Шарифа Ахметовича не стало. Похоронили его в деревне Кучук. Тайно, ночью... В 1962 году Манатов реабилитирован.

   Сгодня над его могилой памятник. Приехали мы к нему уже поздней осенью. Золото опавшей хвои высоких лиственниц припорошено было снежком. Лишь рябина, столь обильная ныне, пылала красными гроздьями. Прилетят скоро к ней свиристели и рассыпят по снегу те капельки. Ах, Зулкарнай, Зулкарнай! Шепчешь ты, и сегодня шепчешь людям старую истину – нельзя остаться чистым, коснувшись грязи болот, нельзя построить счастье на несчастье других.

   Братское рукопожатие

   УСалавата Юлаева теплое крепкое рукопожатие... по-башкирски, как объятие, двумя руками. У Салавата Юлаева красивый дом. Без преувеличения скажу – самый красивый в округе. Не мал и не велик. Все в нем в меру. У Салавата Юлаева дружная семья – два сына и дочь. И дом срублен своими руками, все до последней детали сделано самим. Чистота и порядок во дворе, чистота и уют в доме. И хозяйка-красавица Зайтуна, Зоя по-нашему. Познакомились мы лет десять назад. Приветливые хозяева жили в то нелегкое время своим трудом – совхоз развалился, а до пенсии еще далеко было. Благо дети подросли и помогали.

   Хзяин встретит, хозяин проводит – гостеприимный дом. Опять без прикрас скажу: у Зои обычные шаньги вкуснее фирменных тортов, а сметана… не поверите, нож стоит! Здесь, в Кожаево, честно, по правде живут.

   – Салават, откуда родом?

   – Да в Кожаево родился.

   – И никуда не уезжал из родных мест?

   – Ненадолго. Года два жил в Миассе.

   – А работал где?

   – Сначала в совхозе, потом в миасском ЖКХ. Затем ушел в лесхоз. Горы у нас красивые.

   – О Салавате-герое много знаешь?

   – Читал о нем, по телевизору показывают, стихи немного знал. Родина Салавата далеко отсюда, у Малояза.

   – А твоя фамилия откуда?

   – У отца фамилия родовая длинная была и трудно произнести по-русски. Когда он получал паспорт в 30-х годах, предложили сменить на Юлаева – согласился.

   Нмногословен Юлаев. Но если коснешься истории тех мест... где тракт Екатерининский проходил, когда деревни здесь первые появились – точен и конкретен. Стоит, наверное, добавить: узнали мы о том, что Салават дважды тезка национального героя, совсем недавно, когда из города в деревню привет передавали.

   Де эти правдивые жизненные истории хочется закончить такой же невыдуманной нами встречей.

   Родная сторона

   Всной в дом родной спешат не только птицы. У крутой горной волны Уральской последние башкирские деревни, как раньше говаривали, не перспективные. В школах небольших сел порой меньше пяти учеников. Вот и разлетаются дети по «перспективным» городам.

   И Екатеринбурга к отцу спешила та молодая женщина. Село родное далеко от трассы, где пешком, а где на попутках добираться надо. С гостинцами шла – два тяжелых пакета в руках и сумка через плечо. Когда мы затормозили, она уже не махала машинам рукой. Не было радостным и лицо от встречи с родиной. И хоть светило в тот день яркое весеннее солнце, первые слова пассажирки, после «спасибо вам»: «Какой жестокосердечный все же наш народ». На удивленный мой взгляд ответила: «Второй раз меня подвозят, но останавливаются только русские».

   Впути расспросили куда, к кому? «В Ильчигул, один отец остался. Помочь с огородом надо. А за вас сегодня пойду молиться в мечеть». В памяти вдруг всплыла притча Христова. Рассказала и ей... о ближнем. Об ограбленном и избитом иудее, которому соплеменники не помогли, прошли мимо. Спас же его самаритянин, человек из презираемого иудеями рода. Кто ближний – ответь себе сам! Теперь, проезжая мимо сельской мечети, вспоминаю ту встречу и думаю: может, и здесь помолились за нас пред престолом Всевышнего.

   УСалавата-поэта есть стихи о стороне родной:

   Млая моя земля,

   Рки сладкие, поля,

   Березняк и чернотал,

   Внебо вздыбленный Урал.

   Н башкирского я рода, но и о моей земле поет башкирский певец. И мое сердце отзывается на протяжные звуки курая на праздничной поляне у могучих гор.

   Гловой под небо встал

   Вликан седой Урал.

   Эот сказочный простор

   Пиковал на век мой взор.

   Фто В. Суродина.