Двным-давно бежала с гор чистая, светлая речушка-резвушка. Красивым именем звалась – Иремель. Век бежала, другой – и был нескончаем ее молодой задор и веселый нрав, который поднимал настроение всем живущим на приветливых берегах.

   Онажды появились вблизи Иремели новые люди. Были они нездешними, говорили непривычно громко, спорили, руками водили. Затревожилась было резвушка, но можно ли тревожиться под лазурным уральским небом, в окружении голосистых птиц и легкокрылых стрекоз?

   Чжаки наведались раз, потом еще, а вскоре пришли и грохочущие машины. Стали рыть большую, глубокую яму да русло перегораживать высокой земляной плотиной.

   Срухнула Иремель не на шутку, а пришло время – поняла, что выпала на ее долю великая честь – быть хранительницей своих хрустальных вод и дарить их городу, что расположился неподалеку.

   Вт так воображение нарисовало нам историю строительства Иремельского водохранилища, где мы на днях побывали.

   Вдохранилище это является основным источником питьевой воды для Миасса, строилось в течение восьми лет и было введено в строй в 1972 году. Каждый час отсюда в город поступает до двух тысяч кубометров воды, в сутки соответственно – 50 тысяч, что составляет больше половины всей водоподачи. Длина водовода – 42 километра, а что он из себя представляет – это мы увидели своими глазами.

   ...Сероватая, под стать погоде, гладь водохранилища была спокойна и величава. В сопровождении начальника гидроузла Сергея Яковьюка по навесному металлическому мостику идем к водозаборной башне. Мостик угрожающе раскачивается под ногами и от этого слегка не по себе.

   – Будто по чертову мосту идешь, – стараюсь скрыть страх.

   – Ничего, вода еще не совсем остыла, – не оборачиваясь, роняет на ходу идущий впереди директор ООО «МКВ» Алексей Кореньков.

   Штку оценили по достоинству.

   – Водозаборная башня имеет две трубы в верхнем горизонте (верхний бьеф) и столько же в нижнем, – начинает экскурсию Сергей Яковьюк. – Как правило, воду берем с верхнего. Летом, в период цветения или когда уровень воды резко упадет, переходим на нижний. Бывает, работаем сразу с двух.

   – А рыба куда девается? – интересуюсь у провожатого, живо представляя, как из крана холодной воды прямо в подставленный чайник льются потоки свежей рыбы...

   – Там стоят рыбозащитные решетки, как на форточках сетки от комаров, – развенчивает мои иллюзии Яковьюк. – На случай, если проржавеет решетка, в трубах установлен дополнительный рыбоуловитель. Был год, когда развелось много раков, они скопились в этом уловителе и, голодные, съели попавшую туда же щуку. Один хвост остался!

   Нчинаем спуск в галерею. Лесенка узкая, крутая, полутемная. То и дело норовишь задеть головой о низкие своды, но провожатые настороже и время от времени предупреждают:

   – Осторожно! Пригнитесь! Шагайте сюда! Не упадите! Держитесь за перила!

   Сегка растерявшись от темноты, крутизны и мерного, несмолкающего шума воды за стенами башни, чуть-чуть замедляю темп спуска – и тут же кто–то, идущий сзади, едва не наступает мне на плечо.

   – Эй, осторожнее!

   – Тут раньше было абсолютно темно, – слышу голос Алексея Коренкова, он, как всегда, впереди. – Ходили в сапогах, с фонариками, надевали специальную робу, потому что на полу стояла вода, стены были постоянно мокрые. В 2004 году произвели гидроизоляцию галереи, осветили ее.

   …И вот мы на дне. 20 метров воды над головой – это выше пятиэтажного дома! Впереди – длинный, тускло освещенный коридор. По бокам – две трубы–семисотки, между которыми мы быстро шагаем вперед.

   – Вода идет по одной трубе, вторая – резервная, – на ходу поясняет Яковьюк.

   – И отсюда она поступает прямо в город?

   – До города ей предстоит пережить немало всяких приключений, да вы и сами позже все увидите, – терпеливо, как первокласснице, объясняет Сергей Борисович.

   Глерея кончается на удивление быстро: когда узнаю, что ее протяженность – 85 метров, не могу в это поверить. Вылезаем через люк и оказываемся в...

   – ...насосной первого подъема, – подсказывает хозяин гидроузла. – Два насоса гонят воду дальше, на насосно-фильтровальную станцию, один – в резерве.

   Шм насосов мешает разговору, выходим на плотину, и я узнаю, что гидроузел включает в себя плотину, водозаборную башню, галерею, станцию первого подъема и насосно–фильтровальную станцию (о ней речь впереди). Высота плотины – 32 метра, ширина – 7, длина – 800. С трубопроводов, которые мы видели в галерее, производится отбор воды для города. Здесь же находятся донные задвижки, которые обеспечивают организованный сброс из водохранилища. Имеется и автоматический перелив: в случае превышения нормального подпорного уровня (382 метра по принятой в России балтийской системе мер) вода самотеком переливается в водосбросной канал.

   – Сейчас перелив составляет всего пять сантиметров, вода чуть-чуть сочится, а когда превышение идет на 50-60, тут такой мощный поток! Народ на водосбросном канале катается на камерах, на матрасах – в общем, почти что аквапарк. Причем, круглогодичный, – шутит Кореньков.

   Дйствительно, канал очень красив: одетые в бетон берега, такое же дно, уступами спускающееся к небольшому, похожему на круглую тарелку водоему.

   – На других гидротехнических сооружениях делаются затворы, а у нас их нет. Меньше канители и больше безопасности. В 99-м году была засуха и уровень водохранилища упал на отметку 376,3, – вспоминает Сергей Борисович. – Воды на тот момент оставалось 13,5 миллиона кубов, в то время как полное водохранилище содержит 43 миллиона. Городу воды хватило, но в машгородок она подавалась по графику...

   Пдъезжаем к насосно-фильтровальной станции. Территория небольшая, но чистенькая, уютная. Сергей Яковьюк продолжает рассказ о похождениях иремельской воды. За пять минут до прихода на станцию второго подъема в нее вводится хлор. Затем она поступает в смеситель, куда с реагентного хозяйства подается раствор глинозема определенной дозировки. Далее смесь проходит через отстойники, где имеются два вида деревянных перегородок, и образует хлопья. К этим хлопьям прилипают и осаждаются на дно все взвеси. Это первый процесс очистки: глинозем освобождает воду от взвесей, мути, грязи, а хлор обеззараживает ее.

   Седующий этап – фильтры, где вода фильтруется через слой кварцевого песка и щебня определенной величины.

   Псле вторичного хлорирования поступает в резервуары чистой воды и насосы гонят ее в город.

   Рдом с чистой стоят два резервуара с оборотной водой.

   – Что такое – оборотная вода?

   – То, что не осело в отстойниках и не ушло на фильтр, мы сбрасываем в резервуары оборотной воды. Когда отстоится, включаем насосы и снова пропускаем воду через всю систему очистки.

   – Почему вода из крана иногда неприятно пахнет?

   – Холодная вода ничем не пахнет. Пахнет горячая, так как на ТЭЦ в нее добавляют специальные смягчающие присадки, чтобы не образовывалась накипь на стенках водогрейных котлов, – отвечает Алексей Кореньков и ведет нас в «святая святых» станции – в лабораторию.

   Сбственно лабораторий здесь три – дежурная, химическая и бактериологическая. Все они аккредитованы, и полученные ими результаты не вызывают сомнений. Помимо контроля на водоисточниках на всей линии водовода и на квартальной сети есть специальные точки, где производится ежесуточный забор воды. Каждая лаборатория делает около трех тысяч анализов в сутки.

   – Дежурная лаборатория проверяет цветность, мутность воды. Летом через каждый час, зимой – через три часа, – рассказывает инженер химлаборатории Татьяна Нагрелли. – Она же следит за качеством воды, поступающей в город. А мы определяем наличие меди, марганца, железа, нитритов, нитратов, аммония. Ведем строгий контроль остаточного алюминия при выходе воды в город. Смотрим, чтобы ПДК не превышала положенной нормы. Зимой доза хлора – не более 0,5 мг на дециметр в кубе. Летом во время цветения она увеличивается до 2-2,5 мг. В этот период воду лучше отстаивать. Баклаборатория делает микробиологические анализы, чтобы узнать, есть ли в воде кишечные палочки. Если показатели неудовлетворительные, принимаются меры для усиленной очистки.

   – Пять лет на Иремеле не было связи, – рассказывает директор «МКВ» по дороге из Иремеля в Атлян. – Это требовало немедленного решения, потому что связь – основа управления. Буквально в течение месяца вопрос решили и обвязали связью все подразделения – Атлян в том числе.

   В2003 году достаточно много вложили в службу главного энергетика, осветили плотину и проходной канал. Конец отопительного сезона дорабатывали без резервного насоса на станции первого подъема. В этом году приобрели насос производительностью 1600 кубометров и привезли еще один, потому что два основных имеют большой износ.

   Н досыпке фильтров раньше экономили, засыпая песок с драги. Фильтры приходилось чаще промывать, поэтому увеличивался расход электроэнергии. Стали проводить досыпку кварцевым песком в соответствии с проектными документами. Появилась экономия по промывочной воде, расход электроэнергии снизился.

   Н Иремельском гидроузле помаленьку подтягивали и строительную часть. Произвели в 2002 году гидроизоляцию фильтров, отремонтировали кровлю. Постараемся до зимы сделать ремонт кровли на водозаборной башне. Достаточно много сделано по электрической части: ремонт всех трансформаторов, ревизия защит. Все исправно, все работает, имеется резервирование.

   З разговорами не заметили, как добрались до Атляна.

    Атлянская пойма – это шесть рядом стоящих кирпичных башенок, внутри которых – скважины глубиной 70 метров.

   Вда отсюда поступает на подпитку горячей воды для города, а также ею снабжаются ТРУ, Первомайка и поселок Динамо. Атлянская вода чистая – как в Тургояке. Нальешь в ванну – голубая. Начнешь пить – вкусная! Одно плохо – жесткая, плохо мылится да и накипь быстро образуется.

   – В Атлянской пойме недавно провели большой объем работ по энергохозяйству – ревизия, смена масла, наладка автоматики, – вставляет свое слово директор.

   – Качаем по 26 тысяч кубов в сутки, – продолжает рассказ Павел Выдрин, начальник водозабора Атлянской поймы. – Вода со скважин хлорируется и идет в резервуары. Глинозем не используем – вода чистая.

   – Она гораздо чище иремельской. И цветность, и мутность здесь очень низкие, – подтверждает инженер лаборатории Елена Ужгина. – Закрытые скважины всегда чище открытых водоемов, поэтому на Иремеле – двухступенчатое хлорирование, а мы хлорируем всего один раз…

   Пслесловие

   Врнувшись с экскурсии, машинально открыла водопроводный кран… и зацепилась взглядом за прозрачную струйку. Вот она, оказывается, какая – эта вода-путешественница с башкирских гор. На гидроузле редко говорят «вода», но почти всегда ласково и мягко – «водичка». И сразу захотелось относиться к ней бережнее…