«Глагол» уже сообщал своим читателям, что в оздоровительном лагере «Ильмены» отдыхали дагестанские ребятишки. Один из них, восьмиклассник Саид Омаров, и двое взрослых руководителей – Гасан Ханапиев, заместитель председателя Буйнакского комитета по делам молодежи и туризму, и Абдулла Ибрагимов, преподаватель физкультуры, перед отъездом на родину нанесли визит в редакцию. Разговор шел буквально обо всем, что вполне понятно: уж слишком противоречивая информация идет с Северного Кавказа.

   – Гасан Султанбекович, в представлении абсолютного большинства россиян Дагестану сейчас не до туризма. Как обстановка?

   – Нормальная. Из сообщений в газетах, по телевидению вы знаете, что столкновения приходят, в основном, с милицией. А так народ не страдает. Если только случайность, шальная пуля... В основном, это происходит где-то на окраинах Махачкалы. А в общем-то – везде спокойно.

   – Настроение у людей в Буйнакске?

   – После взрыва дома, конечно, было сложно, люди были очень возбуждены. Но постепенно боль утихает. В памяти близких и родственников все это, понятно, осталось, и очень многие до сих пор соблюдают траур. Ежегодно проходят митинги, встречи возле взорванного дома. Это воскрешает в памяти то, что случилось. А жизнь продолжается, у нас много учебных заведений, город вообще считается студенческим. Народ живет, сотрудники милиции работают не покладая рук – постоянные выезды, прочесывания местности... Это же не только у нас – везде, по всей России, по всему миру идут террористические акты.

   – Про взорванный дом напомните, пожалуйста.

   – В центре города располагался военный городок – три пятиэтажных дома, где поначалу жили семьи военных. Однажды сбоку от дома остановилась машина с большим запасом тротила, рванула так, что два подъезда взлетели в воздух. И буквально сразу после взрыва обнаружили еще одну машину, начиненную взрывчаткой. Разминировали за семь минут до взрыва. Этот удар пошел бы направленным вниз, и были бы страшные жертвы. Но Бог миловал.

   – Буйнакск большой город?

   – 65 тысяч населения.

   – И что, как во всем Дагестане, живут практически все национальности?

   – Конечно. Обособленные нации только в селениях: одно селение – одна нация. В районах они уже смешиваются. Есть Даргинский район, где живут и аварцы, и кумыки, и даргинцы, и лакцы. Язык, конечно, у всех разный, но люди, чтобы понимать друг друга, издревле изучали язык своего соседа. Большинство дагестанцев, как правило, знают два-три-четыре языка.

   – Неужели языки настолько сильно различаются, что друг друга не понимаете?

   – Очень сильно отличаются. Даже люди одной национальности зачастую не понимают друг друга – разные диалекты. Но по паспорту сейчас все – граждане России.

   – А как насчет браков? Даргинцы, например, только на даргинках женятся?

   – Не обязательно. В Дагестане много смешанных браков. Это один из факторов, говорящих о дружбе народов. Пробовали разделить национальности – не получилось. Я, например, сам аварец, жена моя – лачка, но прекрасно понимает кумыкский, лакский, аварский, русский языки.

   – Абдулла, а вы кто по национальности?

   – Я аварец, жена тоже.

   – Саид, а ты?

   – Даргинец.

   – Какие языки знаешь?

   – Кумыкский знаю, аварский, свой даргинский и еще русский.

   – Когда было решено, что ребята поедут на Урал, что думали они об Урале? Как представляли, куда попадут? Давайте с Саида начнем...

   – Если честно, я обрадовался, что мы уезжаем. На Урале еще ни разу не бывал. Поэтому смотрел по карте, где находятся Уральские горы. Мы представляли себе хороший городок, где много полезных ископаемых, очень такое богатое место...

   – Вам это рассказали?

   – Да. В школе ведь изучаем географию.

   – В связи с тревожной обстановкой в республике, у вас, наверное, и наши «Уралы» часто используются? Знали, где они выпускаются?

   – Знали, что на Урале (Саид)

   – А то, что именно в Миассе, наверное, вряд ли знали? Порой думают, что это в Екатеринбурге.

   – Точно.

   – Саид, как ты думал – тепло здесь, холодно?

   – Если честно, нам говорили, что это где Сибирь. Но мы не представляли, что будет так тепло. Думали, будет холодней немножко.

   – Теплых вещей набрали?

   – Да (все смеются).

   – А как в Дагестане зимой?

   – И зима есть, и лыжные трассы, и снег. Отличные горнолыжные курорты. В 17-ти километрах от нашего города турбаза, весь Дагестан отдыхает там. По полторы тысячи человек приезжают покататься на горных лыжах.

   – Когда ехали, вас, наверное, везде встречали?

   Гсан:

   – Всю дорогу чувствовали постоянное внимание. Наши вагоны должны были идти в конце состава, а их поставили первыми. Всегда заходили начальники железнодорожных станций, милиционеры, интересовались, как у нас дела. Я 15 лет в туризме проработал, часто возил детей за пределы Дагестана, в Москву, Ленинград. Но такого внимания не видел никогда.

   – Саид, сколько вы ехали? Как развлекались в дороге?

   – Три дня. Играли в шашки, в шахматы, в карты. Провели свой чемпионат по шахматам. Было весело.

   – Как вам русские девчонки? Симпатичные?

   – Симпатичные.

   – И какие красивее?

   – Без разницы. Девчонки они везде девчонки.

   – С парнями отношения складываются? Сразу подружились или какое-то время присматривались?

   Гсан:

   – Присматривались. Наши ребята не любят мат. А здесь дети из детдома, они своеобразные. Мы это понимаем, да и им объяснили, чтобы они немножко сдержаннее себя вели. В итоге у ребят сложились нормальные отношения. Вчера мы уезжали из лагеря, вернулись поздно. Так дети просили: «Вы надолго не уезжайте, нам без вас скучно».

   – Саид, а ты знал, что здесь озер очень много?

   – Знаю, на карте нарисовано.

   – Ну и как тебе? Вы живете на Ильмени, были в Тургояке...

   – Хорошо. Прекрасно. Чистая вода.

   – У вас растительности поменьше, чем здесь?

   Гсан:

   – У нас все есть: альпийские луга, горы, леса, так что я не сказал бы, что растительности меньше. Лесная зона в предгорьях ничем от вашей не отличается. Вот только деревья, которые у вас есть, у нас не растут и наоборот.

   – Ваш край называют Дагестанской Швейцарией, наш – Уральской Швейцарией – так что вы, по сути дела, ничего и не меняли. Из одной Швейцарии переехали в другую.

   – К климатическим условиям ребята моментально адаптировались. Мы думали, они дня два будут ходить как сонные мухи... Нет, моментально ко всему привыкли. Это мы, взрослые, не можем привыкнуть.

   – Не секрет, что СМИ периодически нагнетают обстановку вокруг Дагестана, Северного Кавказа. У человека складывается впечатление, что, во-первых, выделяемые из федерального бюджета деньги на 99 процентов разворовываются, и во-вторых, что обстановка постоянно дико напряженная – все живут в страхе. Вы сами как относитесь к этому?

   – Чересчур нагнетают обстановку. И телевидение, и газеты. Кому это нужно? Раздувать рознь между народами выгодно, наверное, тем, кто эту рознь и создает.

   – Почему у вас так мало девочек в отряде?

   – С девочками всегда проблемы вывозить куда-нибудь.

   – Почему?

   – Родители не отпускают. Даже в местные лагеря. Потому что девочки – первое подспорье матери. С четырех–пяти лет они уже начинают по дому помогать. Обязательно! Когда она выходит замуж, должна уметь делать все, что положено женщине.

   – Во сколько лет замуж выходят?

   – По российским законам, с 18 лет. Многоженства у нас нет.

   – В парандже девушки не ходят?

   – Нет, конечно. Если увидите, как наши мусульманки одеваются, вам самим понравится. Загляденье!

   – У вас все верующие?

   – Верят все, но не все молятся.

   – А что в семье делают мальчики?

   – Мужчина у нас воспитывается в мужском духе.

   – Что значит «в мужском духе»?

   – Пусть Саид расскажет. (Абдулла)

   – Должен помогать отцу, делать ту работу, которую поручат. Если есть сад, я должен косить и убирать сено. Помогать своим братьям, семье помогать.

   – А женщинам мужчины могут помогать в какой-то женской работе?

   – Нет, у нас женщины занимаются женским делом, а мужчины – мужским. Женщина – это хозяйка дома, она отвечает за очаг, за то, чтобы муж и дети были всегда сыты. А дело мужа – приносить деньги для жены, покупать ей что надо.

   – Значит, жена не работает?

   – Так было раньше. Теперь многие работают, потому что заработок многих мужчин не всегда соответствует потребностям очага.

   – Если женщина работает, то где?

   – 75 процентов дагестанцев не работают, так как работы нет. Предприятия встали, фабрики тоже. Есть у нас учебные заведения, там работают женщины.

   – Абдулла, вы учитель, расскажите про вашу школу. Чем она отличается от российской?

   – Учимся мы по российским методикам. Разница в одном: у вас три часа физкультуры в неделю, у нас – два.

   – В школу дети ходят в форме?

   – Сейчас в селах начали вводить старую школьную форму, которая была когда-то. Есть у нас пионерские организации, пионеры ходят в красных галстуках, как и раньше. И комсомольская организация есть. То есть еще сохраняем старый коммунистический дух.

   – А у вас дети есть?

   Абдулла:

   – Два мальчика и одна девочка. Старший учится в Махачкале в педуниверситете, второй приехал со мной (ему 14 лет, перешел в 9-й класс), а дочка в этом году пойдет в садик.

   Гсан:

   – У меня взрослый сын и две дочери. Сын пришел из армии, сейчас работает в Чечне по контракту, учится заочно. Дочка тоже учится заочно, а младшая еще в школу ходит.

   – А в Чечне он где? В МВД?

   – Служба по контракту. У нас просто работы нет, а там заработок повыше, да и при деле парень.

   – Вы его со спокойной душой туда отпустили?

   – Ну, как сказать? Вы бы отпустили своего ребенка со спокойной душой? И мы тоже. Но там даже спокойнее, чем у нас.

   – В последнем «АиФ» статья про Дагестан: «Население прозябает в нищете и безработице». Не слишком громко сказано – «в нищете»?

   – Конечно, громко. Не скажу, что очень хорошо живем, но в голодные обмороки еще никто не падал.

   – В Буйнакске раньше промышленность была?

   – Завод был агрегатный на пять тысяч рабочих.

   – А сейчас?

   – А сейчас – ничего.

   – Какой-то «свет в конце тоннеля» просматривается?

   – Каждый мэр обещает, что будет восстанавливать завод. Два цеха восстановили, то есть шевеление пошло.

   – За счет чего же люди живут?

   – У каждого свой участок, сажают овощи, картошку. Запасы на зиму делают, тем и живут.

   – Теперь, наверное, из других регионов к вам на отдых приезжать опасаются?

   – Да нет, очень многие стали приезжать, детей начали привозить из других республик. Надеемся, что и с Урала будем приглашать. Я говорил на эту тему с комитетом по делам молодежи в Челябинске.

   – Вообще, как живет молодежь? Вот сейчас повсюду настоящий бич – наркомания…

   – Наркомания тоже есть, но наши родители строже к этому относятся. Детей сдерживает страх перед наказанием родителей. Стали больше обращать внимание и на развитие спорта. Вот и в нашей группе 15-16 человек – спортсмены из секций вольной борьбы, тэйквондисты, боксеры. За неделю до отъезда вернулись из Москвы с чемпионата мира по карате наши каратисты, 14-летний буйнакский мальчик стал чемпионом мира. Я хотел его забрать с собой, но не получилось: уезжали в субботу, а в понедельник его пригласил мэр на чествование.

   – Как считаете, что в борьбе с наркоманией должно играть в первую очередь – государственная политика, родительский догляд...

   – Все вместе. Даешь ребенку направление, поддерживаешь его – и он идет направленно. А если его направляешь, а идти ему некуда...

   – Куда ваша молодежь нацеливается?

   – Большей частью, уезжают. Обидно, конечно.

   – Саид, есть что-то такое, что тебя у нас поразило, удивило?

   – Я деревья никогда не видел такие – снизу голые, сверху растущие.

   – Сосны?

   – Ну да.

   – А какое у вас национальное блюдо?

   Гсан:

   – Хинкал. Когда люди женятся, невеста должна его готовить для жениха.

   – Вам директор лагеря лучше расскажет свое впечатление о хинкале – мы его делали два дня назад. То есть не мы, конечно, а наши женщины.

   – С русскими в мире живете?

   – Всегда в мире. Мы вообще народ очень гостеприимный. Кто бы ни зашел в дом дагестанца – дорогой гость. Если к нам приезжают отдыхать дети из других республик, а рядом селение, жители будут приносить фрукты для детей. Приезжайте! Будем за вашими детьми смотреть даже лучше, чем вы сами за ними смотрите.

   Фто В. СУРОДИНА.