Мдики – это именно тот народ, встречи с которым не удается избежать никому из нас. Мы видим их строгими, в накрахмаленных белых халатах, с бормашиной, шприцом или скальпелем в руке. Они кажутся пришельцами с другой планеты – ведь в их руках находится наша жизнь.

   А какие они дома? Говорят ли только о болезнях и лекарствах или ничто человеческое им, как говорится, не чуждо?

   Беря пример с передачи «Пока все дома», любящей наносить визиты своим друзьям, мы решили накануне Дня медицинского работника посетить семью Холиных, в которой мама и двое сыновей – медики, а папа – водитель «Скорой помощи». Младшие Холины отсутствовали, но со старшими разговор получился интересный.

   «Намучишься научишься!»

    Девчонка из простой рабочей семьи, проживающей в старом Миассе, всегда, сколько себя помнит, мечтала быть врачом. Уж сколько лап у плюшевых медведей было перевязано, сколько уколов поставлено тряпичным куклам – одна только мама об этом знала. И, конечно, у родителей не было никаких сомнений, куда дочка после 8-го класса подастся. Поступила Валя в 1963 году в Саткинское медицинское училище, четыре года как один день пролетели. И вот она снова в родном городе. Первое место работы – детская поликлиника. Посадили молоденькую фельдшерицу на прием, а к ней – медсестру-пенсионерку. Вошла мамаша с ребеночком – и сразу к пожилой:

   – Ой, доктор, ребенок заболел!

   Умехнулась медсестра, на Валентину кивает:

   – Вот ваш доктор, к ней и обращайтесь!

   Рстерялась юная медичка, словно вмиг все, чему так долго в училище учили, из головы вылетело, и спрашивает шепотом:

   – Людмила Александровна, с чего начать?

   – Взвешивай ребеночка, – отвечает медсестра, – горло осмотри, температуру измерь…

   ...Неделю наблюдала заведующая поликлиникой за новенькой, а потом сказала:

   – Девочка ты умненькая, толковая, но специализация по педиатрии тебе нужна.

   – А как учиться-то?

   – Намучишься – научишься! – только и был ответ.

   Изасела «девочка» снова за учебники. Работала днем, а ночами штудировала педиатрию. Прошла трехмесячную специализацию, ровно через год сдала на первую категорию и стала участковым фельдшером. Участок знала как свои пять пальцев – всех детишек и их мам по имени-отчеству и фамилии помнила. С раннего утра, еще до приема неслась проведать тяжело болеющих. Одновременно с работой на участке дежурила в детской больнице – врачей-педиатров катастрофически не хватало. А летом по три месяца «отдыхала» в медпункте пионерского лагеря.

   – В те годы, – вспоминает Валентина Владимировна сегодня, – было много детских инфекций, протекали они тяжело, с осложнениями. Помню один случай. Родители Марины Гореловой заболели гриппом и заразили дочку-грудничка. На третий день у малышки началась вирусная пневмония. Мама не соглашалась отдать ее в больницу, а я настырная была, поняла, что дома ребенок не выздоровит, увезла его в больницу... Спустя много лет назад случайно встретились, она меня, конечно же, не узнала, а мама сказала: «Марина, вот доктор, который тебя спас!» И заплакала...

   Дсять лет в детской больнице дали молодому фельдшеру бесценный опыт. Диву даешься, когда она все успевала: заниматься самообразованием, работать в двух местах, быть секретарем комсомольской организации медработников, участвовать в самодеятельности, а между делом еще и замуж вышла! Но это отдельная история.

   Прень

   по имени «Судьба»

   – Мы встретились на танцах, – вспоминает Валентина. – Подошел ко мне парень – кучерявый, красивый, с голубыми глазами и вот такой шевелюрой!

   – Два года дружили, – продолжает Анатолий Михайлович. – Каждый день делал ей предложение, а она мне отказывала.

   – Все принца искала, – чуть смущенно улыбается жена. – Не знаю, чем бы это закончилось, но мама, женщина мудрая, сказала: «Это твоя судьба». Присмотрелась я – и правда, очень хороший парень оказался.

   – А что же в нем хорошего?

   – Добрый очень. Трудолюбивый. Заботливый отец, внимательный муж. Живем 35 лет, и все эти годы трижды за зиму он дарит мне цветы: в день свадьбы, 10-го января, в День Святого Валентина и на Восьмое марта. А уж летом вообще каждый день из сада возит по букету.

   – А в день рождения?

   – С днем рождения Бог нас обидел, – супруги весело смеются.

   – ???

   – У нас троих (мы и старший сын) день рождения в один день, 22-го сентября. Вот и получается, что сыну отмечаем, а про себя забываем.

   Тк начиналась династия

   Рбота в «Скорой» началась с 78-го года, когда муж устроился туда водителем и переманил жену. Работали в разные смены, по очереди оставаясь дома с детьми. А когда смены совпадали, бывало всякое: усталые мальчишки засыпали на теплом капоте у отца, делали в «Скорой» уроки, прибегали после школы покушать. Они здесь выросли и стоит ли удивляться, что старший, шестиклассник Стас, в свое время заявил: «Буду врачом!»

   – Сыновья тоже в детстве лечили свои игрушки?

   – Нет, они все видели своими глазами в «Скорой», – отвечает Валентина. – Помню, Виталика не с кем было оставить, и он поехал со мной на вызов. А там – обильное носовое кровотечение, большая кровопотеря. Я сразу стала делать тампонаду носа, сын стоял в коридорчике. В самый разгар работы ему стало плохо, побледнел. Сунула под нос ватку с нашатырем: «Сынок, терпи!» и снова к больному. Думала: все, не будет он медработником...

   Оиблась мама. Оба сына закончили медицинские училища. Стас до переезда в Челябинск трудился вместе с родителями. Виталий сегодня совмещает дежурство в «Скорой» с работой в МЧС.

   – Наши дети – грамотные, знающие специалисты, иногда мне приходится консультироваться у них, – Валентина Владимировна говорит это с нескрываемой гордостью. – Вообще, династии в медицине встречаются часто: если родители врачи, то и дети идут по их стопам. У нас же несколько иная ситуация: я и сыновья – фельдшеры, отец – водитель. Хотя, по моему мнению, водитель на «Скорой» сродни младшему медицинскому персоналу, без него как без рук: носилки донести до машины, помочь шину наложить, жгут...

   – Да, это так и есть! – охотно подтверждает Анатолий Михайлович.– Знали бы вы, сколько я рожениц перевез! В 70-е годы рожали часто, не то, что сейчас. Как-то зимой пришлось везти из Атляна роженицу. Фельдшер Шевченко кричит: «Останови машину»! Роды приняла и просит: «Толя, возьми ребенка, положи на капот!»

   А мороз стоял лютый, ночь, темень хоть глаза выколи. Растерявшийся водитель выскочил из кабины, распахнул двери, чтобы принять новорожденного... А фельдшер: «Куда? Через окно прими!» Он пулей обратно, завернутого малыша пристроил на теплое местечко и только тогда заметил, как дрожат руки...

   Влентина Владимировна на просьбу припомнить случай из своей практики, отвечает:

   – У нас каждый день случай, да не один. Опыт помогает сразу сориентироваться в ситуации, поставить диагноз и немедленно начать оказание догоспитальной помощи.

   – Сильно переживаете, если не можете спасти человека? Или уже выработалась привычка?

   – Привыкнуть к смерти невозможно. Особенно тяжело, если у тебя на глазах умирает ребенок. Был случай, когда я старалась спасти 10-месячного малыша с менингококковой инфекцией. Кончился кислород, стала дышать ему «рот в рот» через марлечку, рискуя заразиться сама. По дороге в больницу, буквально за несколько метров до нее, он умер... Переживаю, конечно, за стариков, которые брошены, неухожены и, как дети, тянут ко мне руки, просят помощи, а им, на самом-то деле, нужен только хороший уход. За ребятишек, что по подвалам прячутся. За подростков-наркоманов, которых часто приходится выводить из состояния клинической смерти...

   – С любым ребенком можете найти общий язык?

   – Люблю детей и своих, и чужих. Одно время была наставницей у молоденькой девушки-фельдшера, так она однажды спросила: «Как вы смотрите у детей животик? Они же кричат!». Отвечаю: «Сначала поиграю с ребенком маленько. Давай, говорю, посмотрим, где там кашка, которую ты сегодня кушал». И незаметно полностью его осмотрю. Через год работы девушка сказала: «Пойду учиться на педиатра. Вы научили меня любить детей». И действительно, стала врачом-педиатром.

   Н хлебом единым...

   Хлины всегда жили по принципу «хорошо поработал – хорошо отдохнул». Причем отдых предпочитали активный: зимой – лыжи, летом – на озеро с палаткой. Виталику было три года, когда родители начали брать его с собой на лыжные прогулки.

   А как не упомянуть любимое увлечение главы семейства – зимнюю рыбалку? К ней приохотил молодого зятя тесть, да только вышло так, что неопытному рыболову в первый же день несказанно повезло: там, где рыбаки со стажем (и тесть в их числе) вытащили по паре тощих рыбешек, Анатолий надергал целое ведро! С тех пор зимой он покоя не знает – мороз ли, метель, улов у него всегда есть.

   – Вы думаете, мне улов важен? переспрашивает хозяин. – Да не в этом дело! Сижу весной на льду, а надо мной в небе – жаворонок. Или однажды белки в соснах возню затеяли, кубарем катались, дрались, меня увидели и, как самые обыкновенные кошки, хвосты расфуфырили, зашипели, спины выгнули... Интересно же!

   – А какую самую большую рыбу сумели поймать?

   – Не везет мне на большую, я, как говорится, малявочник. Граммов по 300 рыбешки, зато много!

   С временем в семье появилась новое увлечение – сад. Правда, назвать его «новым» трудно – Холины долго жили в своем доме, любили возиться в огороде. Когда получили казенную квартиру, сначала радовались, потом затосковали и, недолго думая, взяли участок. Сегодня это настоящий «райский уголок», чистенький («она дорожки между грядками веничком подметает», подшучивает над женой Анатолий), ухоженный, весь в цветах, до которых Валентина – большая охотница.

   Иеще одна большая любовь в жизни Холиных – внук Владик.

   – Это наше солнышко, – голос Валентины Владимировны теплеет. – Никогда не верила, что внуков любят больше, чем детей. Теперь верю. Жизни без него не представляем. Когда он приходит к нам, в доме светлее становится, душа радуется, на сердце легко.

   – Что для вас важнее, – задаю гостеприимным супругам последний вопрос, – работа или семья?

   – Равнозначно, – отвечают сразу, не задумываясь. – Семья – это надежный тыл, где не предадут, поймут, утешат. Где тебя любят таким, какой ты есть. А работа – это возможность помогать людям. Больше нам ничего и не надо.