С старой фотографии смотрит на меня красавец-мужчина с густыми, вьющимися волосами и задоринкой в прищуренных глазах. Это мой отец, Иван Никитович Козлов.

   16 лет назад его не стало, но в моей памяти он жив до сих пор – энергичный, жизнерадостный, умевший делать абсолютно все, проживший яркую, наполненную событиями жизнь.

   …Пацаном воевал в коннице Буденного, затем служил под командованием К. Ворошилова. Был ранен в бою, лежал в госпиталях. Окончание высших военных курсов в Москве совпало с началом Великой Отечественной войны. Незаурядные организаторские способности и преданность делу были замечены командованием – отцу поручили заняться эвакуацией Московского автозавода на Урал. По возрасту и состоянию здоровья (последствия контузии) он не попал в действующую армию, но приближал долгожданную победу своим трудом в цехах Уральского автомобильного.

   Рдина высоко оценила преданность отца Отечеству – на столе передо мной медали: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». «Участнику трудового фронта в честь 30-летия Победы»… И – орден Ленина. Это была очень высокая награда, в нашем городе в те годы ее имели только двое – Н. Жмаев и мой отец, Иван Козлов.

   Дже выйдя на пенсию (почетную, персональную), он не мог усидеть без дела – работал в ПТУ, давал мальчишкам профессию. Сотни встреч с молодежью провел в школах и училищах, рассказывая о своем боевом и трудовом прошлом, о подвигах своих товарищей.

   А каким он был отцом!.. Сутками носил на руках меня, тяжело больную кроху, что-то ласково пришептывая, приговаривая, напевая. Теплые отцовские руки и мягкий голос успокаивали и забирали с собой боль. Помню вырезанные им из дерева и ярко раскрашенные игрушки, клоун на брусьях доставлял мне много радости. А какой шикарный двухтумбовый стол смастерил мне папа – с ящичками, полочками, даже с деревянным телефоном. Стол этот жив и поныне, как и построенный им дом на берегу реки Миасс. Весь в окнах и от того – светлый и просторный, с балконом и высокой крышей, он был самым заметным и веселым на Мало-Набережной улице!

   Жли скромно. Две моих сводных сестры (старше меня на 18 лет) учились в столичных институтах. Чтобы поддержать их, родители трудились как пчелки. Мы, бывало, сидели на одной картошке, но зато в доме был патефон и масса пластинок.

   Лтом сестры возвращались домой. В доме раздвигали огромный стол, ставили миски с дымящейся картошкой, которую молодежь уплетала с завидным, аппетитом. А потом начинались танцы! И никто из студентов не мог сравняться с отцом, танцевавшим всем на зависть со мною на руках…

   Н центральной аллее южного кладбища, на могиле отца – красивый мраморный памятник. Но есть в городе еще один памятник Ивану Козлову и тысячам его соратников по трудовым подвигам – легендарный грузовик, стоящий на Предзаводской площади…