МАСТЕР НАВСЕГДА

    -- Еще раз пропустишь такой удар, выброшу полотенце, понял меня? Осталось еще два раунда финального боя всесоюзного турнира имени Хохрякова, но Юра Жмаев уже выдохся. Рослый и техничный сибиряк просчитал неудобного и вязкого левшу из Миасса, и теперь безоговорочно ведет по очкам, изматывая его обстрелом на дистанции.

   "С Юриным поколением я седеть начал, -- с улыбкой рассказывает Борис Васильевич. - Это были лучшие мои мастера: Юра, Вася Кучин, Вадим Гильманов, Петя Севастьянов. Они и сегодня известные в городе люди. Я их не учил драться, они и до меня это неплохо умели. Ведь настоящий боксер не тот, кто сильно бьет, а тот, кто хорошо думает на ринге. Это не так-то просто, когда противник думает не хуже, и так и ждет, когда ты раскроешься. Чужой удар всегда кажется сильнее, и, переступив этот страх, парень навсегда останется мастером."

   Рыжий и злой…

   Тк сложилось, что понятия жизнь и бокс для Бориса Кочкова синонимы.

   Рдился он в Подмосковье, в 46-м году. Родителей после его рождения сослали на Урал. Отец вскоре умер, мать осталась одна, без дома, поддержки и с пятью детьми на руках.

   -- Я с детства ненавидел драки, -- подчеркнул Борис Васильевич, -- но самому драться приходилось постоянно. И за гнилую картошку в голодные послевоенные годы, и из-за того, что всегда был самый маленький. Вдобавок ко всему, с дефектом речи и рыжий.

   -- Ростом не вышел из-за голода, а в пять лет едва не умер от дистрофии. Тем не менее оправился, и, наверное, был самым злым из своих сверстников и в школе деревни Сарафаново, и затем в Кундравинском интернате. Окончательно не озверел только благодаря страсти к книгам, в одной из которых однажды прочитал про легенду советского бокса Анатолия Королева.

   -- Это меня и спасло, -- рассказывает Борис Васильевич: боксом я заболел, и именно поэтому при первой же возможности приехал в Миасс, формально -- учиться в 48-м училище, а на самом деле, чтобы заняться этим видом спорта.

   Вте годы ученики Николая Панина уже вовсю штурмовали область, зал его всегда был забит до отказа, и молодой Борис в него так и не попал.

   Нверное, Николай Петрович об этом потом пожалел, -- смеется Борис Михайлович. В городе оказалась еще одна секция, под руководством работников ГРЦ Сергея Аринкина и Валерия Глызина. Уже через полгода тренировок под их руководством Борис выступил в городском турнире, безжалостно отлупил всех «панинцев» в своей весовой категории, а еще через месяц, с активом в 4 боя выиграл первенство области.

   Железный Борис

   -- Я сам по себе не суеверный, и в Бога, как такового не верю. Думаю, достаточно быть порядочным человеком. И все-таки встреча с Сергеем Аринкиным и Валерием Глызиным, наверное -- судьба, -- продолжил Борис Васильевич. -- Это были не только тренеры и ученые, но и очень интеллигентные люди, а главное, замечательные педагоги.

   Зоба Бориса в зале Аринкина и Глызина постепенно растворилась. Тогда в Миассе еще не было таких талантов, как, например, Сергей Галикиев. Все боксировали на воле к победе, и как- то Аринкин обронил: «Морально Боря никогда не проиграет».

   З три года занятий Борис провел всего 24 боя, такое было время, стал двукратным победителем области и призвался в армию, в московский округ ПВО.

   -- Боксом занимался? -- спросили его уже через неделю службы.

   Оветив «да», Борис вошел в команду своей части, вышел на первенство соединения тяжелее на шесть килограммов своего обычного веса, и в первом же бою встретился с мастером спорта.

   -- Честно говоря, немного растерялся, -- вспоминает Борис Васильевич. -- Он и выше был на две головы.

   Нчал мастер неспеша, с толчков, и вдруг все сослуживцы ахнули от удивления. Чтобы достать до подбородка, Борис подпрыгнул, и долговязый боксер рухнул на настил ринга.

   -- Мне понравился не твой удар, а ты сам в этот момент, -- признался позже Борису его армейский тренер Александр Чеботарев. -- Стоял взъерошенный, похожий на маленького, но очень храброго воробья, крепко клюнувшего ястреба.

   Бой Борис проиграл по очкам, но тот самый левый крюк стал билетом в сборную ЦСКА.

   Уе через месяц в своем родном весе миасский боксер без труда выиграл первенство московского округа ПВО, и через четыре года вернулся домой кандидатом в мастера спорта. Боксировал он до 35 лет, причем после армии уже под руководством Николая Панина. Опыт, полученный Борисом от тренировок с известными на весь союз Олегом Григорьевым, Вилликтоном Баранниковым, Евгением Киселевым и другими именитыми боксерами, впоследствии для Миасса стал бесценным.

    Паньгуев - Кочков и все, все, все…

   -- Боря, выручай, Кучин твой уперся, говорит, без Кочкова никуда не поеду… -- голос тренера сборной области даже в телефонной трубке звенит от раздражения.

   Всилий и вправду не подарок, сказал -- не поедет, так и сделает. Надо собираться!

   Эо был чемпионат России в Тюмени, в 87-м году. В финале Василию Кучину противостоял мастер спорта международного класса, хозяин ринга. И то, что бой проигран заранее, понимали все, но только не Василий.

   -- По сути этот бой Вася выиграл, но явного преимущества не было, и когда подняли руку противника, едва не развязался повторный поединок, -- вспоминает Борис Васильевич.

   -- Для Васи каждый бой был решающим, и поражения шли ему только на пользу. После них с ним невозможно было стоять на лапах -- бил яростно, как из пушки. Такой у него был характер, детдомовский.

   УАнатолия Паньгуева в то время уже рвался к своим первым вершинам Сергей Галикиев, и школа Панина постепенно разделилась на два зала, один из которых, на поселке Строителей, стал именоваться «Кочковским».

   Ое секции и дружили, и соперничали. Первым результатом этого дружеского противостояния стали сразу три победы миасцев в том же 87-м году на всесоюзном турнире имени Хохрякова. Именно на нем Василий Кучин, Юрий Жмаев и Сергей Галикиев стали мастерами спорта.

   Мсяцем позже этого звания добился Вадим Гильманов, одержав победу на чемпионате России в Кургане.

   Ео привел в мой зал отец, -- рассказывает Борис Васильевич. Добрый, мягкий, почти круглый по телосложению, он едва двигался по рингу, плакал после каждого спарринга, но упорно ходил на тренировки.

   -- Вадик, давай подумаем, что нужно делать, когда противник пытается тебя ударить?- спросил его как- то тренер.

   -- Бить навстречу, -- почти машинально ответил Вадик.

   -- Вот и бей…

   Воследствии этому Вадику не было равных в области, а после победы в финальном бою чемпионата ЦС «Труд» в 86-м году тренер проигравшего противника признался своему миасскому коллеге: «Я так и не смог посоветовать своему бойцу, что делать против вашего Гильманова».

   Ее более уникальным из «кочковцев» был Петр Севастьянов. Занявшись боксом в тридцать лет, уже через четыре года он тоже стал мастером.

   -- Он просто задался такой целью, -- отметил Борис Васильевич. -- Оставалось направить его в нужное русло.

    В те годы в зале поселка Строителей занималось много таких, по- своему талантливых парней: Николай Щербаков, Валерий Панкратов, Виктор Безлепкин, Александр Звонов. Не стали мастерами, но «давали жару» чемпионам Андрей Кубасов, Сергей Оськин, Анатолий Захаров. Сергей Исламов, Сергей Собинов и Владимир Субаев со временем стали известными тренерами. Они просто не давали друг другу расслабиться, возгордиться. И в этом едином характере появилась еще одна миасская школа бокса, сегодня негласно именуемая школой Кочкова.

   Забытый Кочков

   Сбоксерского поприща Борис Кочков сошел незаметно. Бокс так и не стал его профессией, и, пожалуй, единственной наградой за потраченные десятки лет жизни на занятия с детьми стала личная библиотека в более чем пятисот различных авторов. Книги Кочков читал скорее не для себя, а для своих воспитанников, чтобы иметь в запасе достойные примеры.

   -- Борис Васильевич просто не умел и не умеет отказывать, и уж тем более что-то просить, -- считают его ученики.

   Сою жизнь с боксом связала вся его семья, его дом всегда открыт для бывших воспитанников. Многие из них, детдомовские, жили у него годами, и все они состоялись только благодаря ему. Его результатов не хватило для звания заслуженного тренера, и все-таки в Миассе нет такого боксера, который не согласится с тем, что он мастер своего дела. Мастер навсегда.

   Фто В. СУРОДИНА.