СМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ

   «Она была нетороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех...» Это не про Татьяну Ларину, это – про Нелли Евгеньевну Овчаренко, музыканта, педагога, счастливую жену и мать двух сыновей.

   Жзнь ее начиналась в блокадном Ленинграде и поначалу не сулила ничего хорошего. Но крошечной девочке, умиравшей от дистрофии на больничной койке в Миассе, невероятно повезло – встретились ей на жизненном пути простые люди, обладавшие редким даром – даром любить, и превратили жизнь ребенка, чудом оставшегося в живых, в сказку.

   Яне помню блокаду, – рассказывает Нелли Евгеньевна, — в то время мне было полтора года. Но на всю жизнь у меня сохранился ужас перед громкими звуками, даже звук работающего пылесоса не могу вынести...

   М с мамой и сестренкой были эвакуированы в Миасс. Мама тяжело заболела – ей все время чудилось, что начинается бомбежка, она бежала на крышу, сбрасывала несуществующие бомбы. Ее поместили в лечебницу, сестренку – в круглосуточный детсад, а я попала в больницу и была настолько истощена, что врачи и не надеялись, что выживу. Но судьба распорядилась иначе.

   Мю сестренку время от времени брала к себе на выходные одна добрая женщина. Узнав про мое существование, она вместе с подругой пришла ко мне в больницу с гостинцами. Не знаю почему, но я сразу бросилась на шею этой подруге, крепко к ней прижалась и не хотела отпускать. Клавдия Алексеевна (так ее звали) вернулась домой потрясенная, рассказала обо всем мужу и услышала от него:

   — Что ж ты ее не забрала?

   Кгда меня забирали из больницы, врач сказала однозначно: умрет! Но другая врач – наша, ленинградская, из эвакуированных, спросила:

   — Корова есть? Тогда не помрет!

   Ия, как видите, осталась жива. Но умерла моя мама. После ее смерти из лечебницы пришло письмо, в котором медсестра писала, что перед смертью мама очень беспокоилась о своих дочках и просила, чтобы приемные родители (к этому времени мою сестру тоже взяли в семью, но в другую) стали для них родителями навсегда. Эту записку, датированную 1943 годом, я храню до сих пор.

   Тк я обрела новую семью и получила в ней столько любви, нежности, ласки, что ее хватило на всю мою жизнь. Они были простыми людьми, мои приемные родители – Евгений Александрович и Клавдия Алексеевна Копьевы. Имели трех сыновей. А я стала их любимой и обожаемой дочкой и сестренкой. Мама была немногословной и с виду строгой. Она никогда не принуждала меня помогать ей по хозяйству, но если я проявляла интерес к чему-то, она живо откликалась на мои желания, действуя по принципу «Хочешь – пожалуйста, делай!». В 5 лет я увидела, как мама делает пельмени, – и тоже захотела: мне тут же дали все необходимое и я, как могла, лепила крошечные пельмешки. За обедом папа ел да похваливал:

   — Ох, мать, вкусные пельмени, но вот эти маленькие почему-то лучше всех!

   Была у меня одна обязанность по дому – носить воду из колодца. Папа сделал маленькие ведерочки, и я была горда и счастлива, что мне доверили такое важное и нужное для семьи дело. Подросла я – папа сделал ведерки побольше, и так мы росли вместе – ведерочки и я.

   Вобще папу я любила очень сильно, и он отвечал мне тем же. Он превратил мою жизнь в сказку. Вспоминаю, как перед Новым годом он снимал телефонную трубку и говорил:

   — Это лес? Здравствуйте! Мне бы Деда Мороза! Дед Мороз, приходите к нам на праздник! А если и лисичка с вами придет, мы будем только рады!

   Ив Новый год приходил к нам настоящий Дед Мороз, дарил нам подарки, плясал под баян (баяниста отец приглашал обязательно). Я до четвертого класса верила в Деда Мороза.

   Вдень рождения, проснувшись утром рано, я всегда находила на стуле возле кроватки подарок от родителей – игрушки, конфеты, платьице, книжку. Папа же подарил мне первую в моей жизни собачку, первый велосипед. Причем ритуал дарения он всегда обставлял необычно. Вот, например, говорит мне мама:

   — Доченька, пойди-ка посмотри – папа почему-то в дом никак не войдет. Может, помочь ему?

   Яиду к воротам, открываю калитку и вижу: папа старается сесть на трехколесный велосипед, но у него не получается. Я понимаю, что этот велосипед для меня, и шумно радуюсь.

   Кгда я поступила в Магнитогорское музыкальное училище, папа, чтобы стать для меня равным собеседником, прочел все мои книги по музыке!

   Яблагодарна моим родителям за эту всеобъемлющую любовь, которую они так щедро отдавали чужой блокадной девочке. Благодаря их любви я всегда чувствовала себя защищенной в этом мире.