руководитель крупнейшего профсоюза – об опыте работы Горно-металлургический профсоюз с полным на то основанием можно назвать одним из сильнейших в России. Недавно после пятимесячных переговоров им было подписано отраслевое тарифное соглашение, что стало очередным планомерным шагом в защите интересов горняков и металлургов. Поэтому разговор, состоявшийся с заместителем председателя профсоюза Александром Кузнецовым во время его приезда в Миасс, заинтересовал многих профсоюзных активистов города.

   — Александр Владимирович, что из себя представляет ваш профсоюз?

   — Он объединяет 1300 тысяч человек практически со всех горнорудных и металлургических предприятий страны.

   — Отраслевое соглашение вы, судя по всему, подписали первыми в России. В чем его смысл?

   — По сути это тот же коллективный договор, но только в масштабах всей отрасли. Соглашение между общероссийским объединением работодателей и профсоюзов заключено на три года, нормы обязательны для выполнения обеими сторонами. Обо всем можно говорить довольно долго, остановлюсь лишь на самых важных моментах.

   Пежде всего, рассматриваем этот документ как базу для всех наших предприятий для повышения трудовых и социальных гарантий. По сравнению с Трудовым кодексом кое-чего удалось добиться и в оплате труда. Во-первых, за последние два года с привлечением Всероссийского центра уровня жизни при министерстве труда мы разработали отраслевой стандарт оплаты труда. Если переводить в денежное выражение, это та зарплата, которая позволяет работнику воспроизводить рабочую силу. То есть, набор продуктов питания не для выживания, а чтобы жить по-человечески, промышленные товары, необходимые для каждого (этот набор пока еще довольно скромный, но выше, чем установленный государством, я бы назвал его человеческим). В отличие от государства, мы запланировали, хоть и небольшие, сбережения работников, предусмотрели наличие иждивенцев, оплату жилья. Иначе говоря все, что реально необходимо для жизни, но не предусматривается государством. И отраслевой стандарт оплаты труда рассчитывается по методике, которая является обязательным приложением к соглашению. Почему пошли по этому пути — думаю, всем понятно. Сегодня в России нет закона, регулирующего оплату труда во внебюджетном секторе экономики. Определено только, что нельзя платить меньше 450 рублей, а все остальное – как придется. И если на предприятии нет профсоюза, то все отдается на откуп работодателю.

   — И в чем суть такого стандарта?

   — Все довольно просто. На предприятии определяем базовую профессию, у нас это вальцовщик. Вне зависимости от разрядной сетки берем средний разряд. И далее считаем, сколько необходимо получать данному работнику, чтобы питаться, одеваться, содержать семью. Для вальцовщика пятого разряда на 1 января у нас получилось 8870 рублей. Понятно, что в целом по России металлурги живут благополучнее других, поэтому для других суммы будут иными, но смысл остается прежним. Когда методика позволяет рассчитать зарплату для данной профессии, то с помощью переводных и районных коэффициентов легко подсчитать зар-плату для представителя любой профессии: от уборщицы до руководителя, если он не на индивидуальном контракте.

   Пдход, считаем, обоснован и правилен. Ведь если на предприятии нормальное социальное партнерство, работодатель с профсоюзом всегда найдет общий язык. И чтобы не брать цифры «с потолка», разработан этот стандарт, есть методика, которую можно применять не только в нашей отрасли.

   Коме того, в соглашении записано, что доля постоянной части зарплаты составляет не менее 60 процентов, минимальный размер оплаты труда не может быть ниже прожиточного минимума.

   — Но это же есть и в Трудовом кодексе.

   — Действительно. Поэтому и появляются советы при нарушении данного требования идти в суд. Но, вместе с тем, в переходных положениях кодекса значится, что эта позиция действует при принятии специального закона, которого еще нет. У нас же, в горно-металлургическом комплексе, данное требование стало законом.

   Нт в кодексе и механизма индексации. Поэтому мы записали, что работодатель для повышения реального содержания зарплаты индексирует ее на величину не ниже роста потребительских цен на товары и услуги, а также определили механизм. Это должно обязательно происходить при 5-процентном росте цен с нарастающим итогом в порядке, предусмотренном коллективным договором.

   — Давайте теперь от частного, хоть и очень важного, перейдем к более общему. Как оцениваете активность российского профсоюзного движения в целом?

   — Пока еще оно недостаточно эффективно. Как и другие общественные организации, профсоюзы остались с прежним багажом, как следствие – профессиональная и кадровая неподготовленность. Приходится перестраиваться по самому широкому спектру позиций. Мне кажется, что гораздо эффективнее должна работать Федерация независимых профсоюзов России. Хотя и справедливо то, что ее сила зависит от силы каждого профсоюза в отдельности. А если спускаться дальше по этой «лестнице», то на первый план выходит авторитет территориальных комитетов, профкомов предприятий, а в конце концов все зависит от позиции каждого работника.

   П телевизору видим, как активно в Италии или Германии народ выходит на улицы, отстаивает свои права. Не так давно, например, у нас были немцы – дружим с их самым крупным в мире профсоюзом металлистов, где 3500 тысяч членов. Прошлой весной они провели очень серьезную акцию, добиваясь повышения зарплаты. Профсоюз требовал повышения на 6,5 процента, работодатели соглашались самое большее на 2. Около трех месяцев проходила волнообразная акция, в итоге договорились повысить зарплату на 4,5 процента. Так же и итальянцы. Миллионами выходили на улицы Милана, а затем Рима, когда правительство стало обсуждать возможность более упрощенного увольнения работника.

   Етественный вопрос: почему? Считаю, просто итальянцы и немцы понимают, что выгоднее на час—другой выйти всем вместе, чтобы получить прибавку к зарплате. Мы же свои права защищать не умеем, хотя и образование не хуже.

   Пнятно, у них история рыночных профсоюзов гораздо богаче, но пора и нам все это понимать. По крайней мере, что касается нашего профсоюза, то у нас очень крепкая дисциплина, благополучное положение со взносами, небедный фонд солидарности. Несколько месяцев, если понадобится, сможем содержать коллективы крупных предприятий.

   Н рабочий не будет активно участвовать в профдвижении, пока не поймет, что его взносы работают эффективно. А пока у председателей профкомов не будет уверенности в поддержке членов профсоюза, они не смогут добиваться решения каких-то проблем работодателями. К этому и идем, хоть и довольно тяжело.

   Фто В. СУРОДИНА.