Зонок в «Скорую помощь» поступил в четвертом часу утра. Жительница старого города звонила по просьбе соседей. Произошло убийство – человек был застрелен. Звонившая тут же поспешила к месту трагедии, и ей показалось, что подъехавшие медработники не проявили к жертве преступления должного внимания – по ее словам, даже не проверили, действительно ли человек уже мертв или жизнь еще теплится и можно чем-то помочь.

   Эот случай и послужил поводом для встречи с главным врачом «Скорой помощи» Игорем Подуременных, назначенным на эту должность осенью прошлого года, и его заместителем по лечебной части Светланой Ивановой. Именно поводом, потому что речь в данном случае идет о деле уголовном. Его расследованием занимается прокуратура, которая, и без вмешательства прессы должна разобраться во всех нюансах.

   Тм более что вызов тот был странным: диспетчеру «скорой» сообщили, будто женщина порезала себе вены, а приехавшие медики обнаружили труп мужчины с огнестрельными ранами. Первыми на месте преступления появились милиционеры, и картина ко времени появления «скорой» уже была ясна. За короткий период времени с того же адреса поступало несколько вызовов: то по поводу вскрытия вен, то по случаю отравления уксусом. И «скорая» едет – обязана ехать...

   Жлобы на ее работу время от времени бывают.

   Ели человек обращается к руководству службы, его претензия фиксируется в специальном журнале и подлежит детальному анализу. Всякая ли из них обоснованна – судите сами. Вот, например, свою обиду высказывает пожилая женщина, страдающая хроническим заболеванием. Почувствовав себя худо, она вызвала «скорую» и до ее приезда самостоятельно приняла лекарства. Приехавшая бригада сочла, что больная уже сделала все, что было ей необходимо, нужно только дождаться эффекта от принятых препаратов. Вводить ей что-то еще нецелесообразно – может возникнуть передозировка, осложнения. Однако женщина надеялась, что ей поставят какой-нибудь дорогой и быстродействующий укольчик, а не получив его, решила, что на ней сэкономили. И – жалоба на неоказание помощи.

   Прой пациенты сами назначают себе лечение и требуют от медработников, чтобы им ввели тот или иной конкретный препарат. Особенно если он дорог и приобрести его в аптеке накладно. Получив другое лечение, остаются недовольны. Попадаются в журнале и такие записи: прибором для измерения давления поцарапан хозяйский стол.

   Хрошо, если бы все сводилось к подобным казусам. Но не всегда «Скорой помощи» удается попасть в нужное время в нужное место. Случаются и опоздания. Объяснения причин вряд ли удовлетворит тех, кто не получил своевременно остро необходимой помощи. И все же расскажем о них, потому что во многом эффективность работы «Скорой помощи» зависит от нас, пациентов.

   Зонок из Сыростана – не ближний свет. У мужчины острые боли в животе. Однако приехавшая бригада больного дома не застает – ушел... за пивом. Таких примеров сотрудники «скорой» могут привести сколько угодно. Вот и получается, что вроде бы и машин в службе достаточно, и топливо есть, но рассчитано все это по норме на количество населения. А норма вовсе не предполагает того, чтобы в «скорую» обращались на ночь глядя хронические больные, которым полгода было недосуг сходить на прием в поликлинику или просто не хочется сидеть там в очереди. Не учитывается и безответственность родителей: не желая идти на больничный, они ведут утром нездорового ребенка в детский сад, а вечером вынуждены уже обращаться за экстренной помощью. Не берется во внимание при расчете норм и то, что многим не по карману лечиться амбулаторно, поэтому болезнь запускается, пока не потребуется «скорая».

   Врочем, главный врач службы Игорь Подуременных считает, что взывать к сознательности горожан не только безнадежно, но даже может быть вредно. Пострадают люди совестливые и сознательные – будут раздумывать и сомневаться, действительно ли они имеют право позвонить в «скорую», и не нужна ли она кому-то больше, чем им. К слову, я знала одного не очень старого педагога, который умер от инфаркта, постеснявшись «беспокоить людей»... Игорь Александрович намерен идти другим путем. Например, оптимизировать работу диспетчерской службы. В диалоге с собеседником диспетчер должен выяснить быстро и точно, насколько остро пациент нуждается в медицинской помощи и какой именно. Не высылать же на бытовую травму, не угрожающую жизни, кардиологическую бригаду. Хотя диспетчеру не всегда удается добиться толку от напуганных родственников больного, которые считают задаваемые им вопросы пустой тратой времени.

   Рботе «Скорой помощи» могло бы помочь создание совместной с милицией диспетчерской службы. Существует же за рубежом общий телефон экстренной службы спасения – «911». Да и у нас уже решен вопрос об объединении МЧС и пожарных общим номером «01». Это решило бы проблему ложных и хулиганских вызовов. Сегодня «Скорая» не имеет возможности штрафовать за подобные «шутки», хотя последствия отвлечения машин и специалистов попусту могут быть очень серьезными.

   Двно устарела система связи, которой пользуются медики. Вот бы задуматься над этой проблемой состоятельным спонсорам – «Скорая помощь» у нас на всех одна, в том числе и для людей зажиточных. Надо бы соломки подстелить.

   Вияет на качество оказания скорой помощи еще один фактор — человеческий. Большая часть жалоб на действия медиков связана не с профессиональной стороной их работы, а с недостатком внимания, терпения и такта.

   — Я не могу упрекать людей, которые работают здесь за такую зарплату, каждый день подвергая себя риску – не техногенному, так криминальному, — не имея даже страховки, – говорит Игорь Александрович. – Врачи и фельдшеры тоже люди, они устают, обслуживая за смену иногда до трех десятков вызовов. Одно хождение по лестницам чего стоит. И всякое выслушивать им приходится, некоторые пациенты не стесняются в выражениях – и все это безнаказанно. «Скорая помощь» остается последним оплотом социальной медицины, на ней в первую очередь отражаются недостатки всей системы в целом.

   Пдготовка наших специалистов не уступает зарубежным, а вот по оборудованию мы еще в 1993 году отставали лет на сто, а за десять лет отстали еще на пятьсот. При всем этом мы спасаем немало жизней – но кто знает им цену? В Германии, например, за шесть спасенных жизней врач получает знак отличия. У нас многие могли бы такими знаками пиджаки сверху донизу увешать.

   Чобы у читателя не сложилось впечатления, что главный врач всеми силами защищает честь мундира, не заботясь при этом о пациентах, скажу, что в день моего визита в «Скорую помощь», ожидая назначенной встречи, я стала невольным очевидцем «разбора полетов». Разговор был серьезным. Требует со своих сотрудников главный по полной программе, без скидок на трудности.