Рка полнится ручейками. А рать державная в годину лихую — городами да деревнями. Вот Миасс старательский. К началу 1941 года здесь проживало чуть более 40 тысяч человек. За годы Великой Отечественной войны Миасс отправил на фронт 15 тысяч бойцов. Ровно половина из них не вернулась домой.

   Уодит боль, неспешно и печально, меркнут, неслышно тают горькие денечки в

   придонье памяти. Только не гаснут самые яркие вехи, эти дороги, войной опаленные, эти лики друзей незабвенные.

   Алексей Иванович Степанов, 1925 года рождения, кавалер двух орденов Славы, инвалид Великой Отечественной войны, бывший полковой разведчик. Однажды январским днем, на Крещение, постучался я к ветерану. Хозяин приветливо встретил. Не знаю, может быть, и не хотелось фронтовику вновь ворошить пережитое, не из числа приятных эта затея. Только наладилась быстро наша беседа, глядь, и время незаметно пролетело.

   Вт ведь жизнь скоротечная какая. Еще вчера тебя окликали родные – мальчик. А сегодня в зеркало нечаянно глянул – старик...

   17 декабря 1942 года Алексея Степанова, семнадцатилетнего парнишку из Миасса, призвали в армию. Вместе с полусотней таких же миасских пацанов-желторотиков. Поселок Шершни под Челябинском стал первой остановкой на пути молодого солдата. Здесь, в землянках 9-й окружной школы снайперов, призывники из Челябинской, Курганской и Свердловской областей начали изучать военное дело. Судя по всему, пополнение для действующей армии подготавливали основательно. Только через год, в декабре 1943, курсантов отправили на фронт.

   Вего семь месяцев довелось сержанту Степанову повоевать. Но и этой малости хватило на всю оставшуюся жизнь. Июнь 1944 года, наступательная операция «Багратион». И первый бой – форсирование Западной Двины.

   — Вот, плывем, кто на чем. Вода кипит от взрывов, грохот кругом жуткий. Смотрю, невдалеке мина угодила в шлюпку, все в клочья разорвало. Дальше плывем, и каждый думает: скорее бы земля под ногами оказалась. Все-таки на земле сподручнее воевать.

   Птом карабкались мокрые солдатики на высоченную кручу, наступая на мины, уворачиваясь от пуль, кололи фрицев штыками и прикладами били... За тот бой Алексея Степанова представили к высокой награде – ордену Славы III степени, как значилось в бумагах, – «За обеспечение переправы для всей дивизии».

   Чрез 40 лет после Победы Алексей Иванович Степанов еще раз побывает на том памятном берегу Западной Двины. Навестит могилу Алексея Кулешова, земляка-миасца. О чем думалось солдату, что вспоминалось, когда глядел на речную воду? Благодарил судьбу ли, что выжил, качал ли головой, вновь и вновь отказываясь верить сотворенному в молодости подвигу.

   Онако недолго пришлось походить сержанту в снайперах. Чем-то приглянулся уралец хлопцам из полковой разведки, они и позвали – «Айда, Степанов, к нам». Война в ту пору катилась к закраешку, гитлеровцев крепко прижали в Прибалтике. Чтобы знать, что у врага на уме, командирам постоянно требовались «языки». И добычей их исправно занимался разведвзвод 973 стрелкового полка 270 Краснознаменной дивизии.

   — Врать не буду, при моем участии было захвачено пять «языков». Однажды с ребятами приволокли обер-лейтенанта. Мне за это дело орден Славы II степени дали.

   А что такое полковая разведка? Вызывает взводного начальник штаба полка и приказывает: «Хоть умрите, но чтобы «язык» мне был». И вот ранним утром, когда всему сущему спать хочется, ползет группа захвата на брюхе в неизвестность, по минному полю, сквозь колючую проволоку. Можно, конечно, и саперов взять, только мешают они, лишний шум создают. Поэтому подрывались разведчики на минах очень часто. Ваня Мищенко наступил на беду. Алеша Агарков погиб, командиру взвода лейтенанту Александру Курашову оторвало ногу... Алексей Степанов спас взводного, вынес под огнем с минного поля на своих плечах, за что и был представлен к ордену Славы I степени. Только затерялись наградные документы где-то на полях войны, по сей день не отыскать.

   26 января 1945 года, Литва, очередная разведка поиском. Все складывалось удачно. И вдруг – взрыв. Вражья мина подкараулила-таки помкомвзвода Степанова. Медсанбат, ампутация ноги, госпитали в Шяуляе и на станции Верещагино Пермской области...

   Вяла и прилипла к парню из Миасса на исходе войны тяжкая ноша. Легко ли остаться без ноги, когда тебе лишь 20 лет, ни кола нет, ни двора, ни ремесла путнего – и целая жизнь впереди. Сразу после операции Алексей стал отказываться от еды. Подошла медсестра: «Почему не ешь?». Молчит солдат, лицо под одеяло спрятав. Видать, всякого насмотрелась сестричка за годы войны, принесла стакан спирта – «Пей!». И выпил солдат до дна, и наплакался, отвернувшись к стенке, и уснул крепко-крепко... Утром сказал сам себе: «Ну и пусть, надо жить дальше». Госпитальный столяр за пайку хлеба состругал «данилку» – протез-деревяшку. Начиналась новая жизнь.

   Ине спился бывший разведчик в послевоенное лихо, не стал побирушкой. Кассиром работал на автозаводе, бухгалтером в Атлянской колонии, среднюю школу осилил, на курсах учился. В 1961 году пришел Алексей Иванович Степанов на «Миассэлектроаппарат», отсюда и на пенсию проводили ветерана с 45-летним трудовым стажем.

   Мого еще разных эпизодов из фронтовой жизни рассказал Алексей Иванович. Как часами в снегу лежал неподвижно, как радовался и гордился, когда впервые встретил собранного в Миассе «Захара», как пил вино Победы...

   — На всю жизнь запомнился один жестокий бой. Нас огнем прижали. Упал я на бугорок, чтобы укрыться, смотрю – солдатская могила. На бирке – фамилия, имя... И показалось мне, что брат родной там похоронен. Думаю, если уцелею, то раскопаю могилу... Потом присмотрелся – нет, год рождения не совпадает.

   Вт такая фронтовая быль.

   Н СНИМКЕ вверху: Алексей Иванович Степанов (слева) и его однокашник по 9-й окружной школе снайперов Петр Иванович Иванов.