З общественными захоронениями в Миассе сегодня никто следит

   Кадбища иногда могут напоминать коммуналку. Например, на Южном кладбище то и дело встречаются каменные плиты дореволюционного изготовления. Надпись уже не прочитать – плита сровнялась с землей, растрескалась. Рядом – бедные монументы первых советских десятилетий. Простые – крашеный деревянный брусок, вбитый в землю и увенчанный фанерной звездой. И тут же новые могилы – мраморные и бетонные монументы с вычурной графикой и барельефами. Зачастую одна могила практически сливается с другой.

   Н одна могила на этом погосте долгие годы была святыней: к ней приходили люди почтить память жертв гражданской войны. Могила Феди Горелова. Белые повесили комсомольца в 1918 году за то, что тот пытался прикрыть отступление отряда красных, попавших в засаду. Смерть 18-летнего красногвардейца стала символом жестокости нравов тех лет и жертвенности молодого поколения, сражавшегося за народную власть. Отдать дань памяти к могиле юного красногвардейца приходили коммунисты, комсомольцы, пионеры. В честь отважного бойца был назван детский оздоровительный лагерь.

   Тперь могила героя затерялась. Металлический памятник ржавеет и скоро обратится в прах. Постамент усеян использованными наркоманами шприцами – вот кто сегодня собирается у его подножия. Пожалуй, именно из-за неприглядного вида окрестные бомжи и пропойцы до сих пор не отнесли монумент в металлолом.

   Зто асоциальные элементы расправились с другим памятником на этом же кладбище – жертвам трагедии, произошедшей зимой 1944 года в районе бывшей Тальковой горы, примерно там, где сейчас располагается автошкола РОСТО. Это была крупнейшая железнодорожная катастрофа. Состав из шести пассажирских вагонов столкнулся с товарным поездом, и в результате погибли около двухсот рабочих – первостроителей Уральского атозавода. В память о жертвах возле автошколы РОСТО был установлен мемориальный камень.

   Пнсионер, ветеран труда Владислав Павлов в то время был трехлетним ребенком. Но помнит рассказы отца, который чудом не попал в эту мясорубку. Именно Владислав Леонидович забил тревогу, когда обнаружил, что чугунные столбики с кладбища сдали в металлолом, и чугунные цепи – туда же.

   – Вы представляете, чтобы двести гробов закопать, какую нужно яму вырыть? Огромнейшую. Представить трудно такой объем, – замечает ветеран. – А нынче на этом месте стоят какие-то четыре крашеные зеленым цветом пирамидки. Вроде как здесь позднее были захоронены уже те ребята, что сложили свои головы в Афганистане. Но разве так можно? Мы разве иваны родства не помнящие? Погибшие первостроители автозавода почти все из Подмосковья, эвакуированные. Сегодня из Москвы в Миасс приезжают внуки и правнуки тех, кто когда-то строил автозавод и погиб в этой аварии. И что? Куда их везти? Где показать могилы?

   Вадислав Павлов указал нам место, где находится братская могила. Здесь стоит старая памятная стела, но только почему-то на ней всего несколько фамилий жертв катастрофы. Основная же братская могила, по словам пенсионера, была окружена чугунными тумбами с цепями. Теперь от них остались лишь следы – вырытые в земле углубления да одиноко стоящий металлический столб, возможно, фрагмент калитки. А еще здесь есть какие-то четыре деревянные пирамидки, но что это за памятник, уже не разобрать. Ясно одно – в братской могиле делали еще захоронения, уже намного позднее…

   – Я хочу, чтобы автозавод позаботился и поставил хотя бы памятный камень на могиле, который уже не украдут бомжи, – заметил Владислав Леонидович. – Хотя бы такой, как у РОСТО. Думаю, не такая большая трата для крупнейшего предприятия Миасса. А еще можно указать расчетный счет, дабы миасцы собирали деньги. Да хоть и с шапкой пойти по кругу! Может, к 2014 году – к годовщине трагедии, вспомнят о ней?

   Ве проходит. Конечно, людская память коротка. Новое поколение мало интересуется историей родного края. Но сказал же греческий поэт Яннис Рицос: «Надо беречь наших мертвых и хранить о них память, а иначе в некий час к ним враги подкрадутся, выроют и унесут их. И тогда уже нам, их защиты лишенным, опасности не миновать. Как тогда жить дальше – без дома, без утвари и без полей, без ставших привычными могил наших предков, славных некогда воинов и мудрецов?»