Ке-что из жизни обитателей общежития на улице Пушкина, 56

   «Да вы опоздали, у нас тут уже ремонт сделали», – донеслось из телефонной трубки, когда я (каюсь, прошло достаточно много времени) собралась позвонить Надежде Зариповой. Еще в начале февраля она вкратце описала мне, в каких условиях приходится жить.

   Н обещание надо выполнять, и я отправилась на улицу Пушкина, 56. Знала, что когда-то здесь располагался Миасский автомеханический техникум. Слышала, что вроде бы впоследствии переоборудовали здание под общежитие. Хотя с трудом представляла, как в помещении учебного заведения с длинными коридорами и вместительными аудиториями можно расселить людей. Разве что временно?..

   Н, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Так и здесь случилось. Поселенные два десятка лет тому назад люди до сих пор живут в таких условиях, что вам и не снилось.

   Саружи здание, и правда, отремонтировали. Только вот из-за заколоченных до верхних фрамуг огромных окон оно разительно стало напоминать «казенный дом» (когда-то известное учреждение на окраине Златоуста было выкрашено точно таким же нежно-розовым колером. И окна там были тоже очень маленькие). Ну да ладно, зато входная дверь, в отличие от того учреждения, распахнута настежь. В куче сваленного около крыльца песка возились чумазые дети, на ступеньках тусовались подростки, не стесняясь прикладываться к бутылке с пивом.

   Шгнув из солнечного апрельского дня через порог здания, словно налетела на незримую, но очень ощущаемую волну удушающего, пахнущего застарелой сыростью, вокзальным туалетом старых времен, прогорклым маслом – одним словом, нищетой – воздуха. Когда глаза попривыкли к сумраку, открылась мне неописуемая картина. «Как в фильмах о войне – руины…» – это была первая мысль, пришедшая в голову. По разбитой лестнице с обрушившимися перилами поднялась на второй этаж, где меня встретила дочь Надежды Васильевны Татьяна Селивоненко. Затем к нам присоединилась ее соседка Танзиля Уразбаева, и женщины устроили мне «экскурсию» по так называемому общежитию, попутно рассказывая, в каких условиях им приходится жить уже который год. Честно сказать, не увидев это безобразие своими глазами, ни за что не поверила бы, что в XXI веке в таких условиях живут люди.

   Зание, построенное в 1939 году, практически ни разу за годы своего существования не знало настоящего капитального ремонта – от фундамента до крыши. Итог – соответствующий: если бы не основательный каменный фундамент, давно бы уже рухнуло. Деревянные перекрытия, штукатурка, нанесенная еще по дранке, стены, съеденные плесневым грибком, «гуляющие» полы по всей длине коридоров… «Когда мимо проезжает большегрузная машина, дрожит все здание, – рассказывает Танзиля. – А если случится пожар, отсюда живым вряд ли кто выберется. Одна входная дверь на весь длинный коридор, да и то успеешь ли добежать до нее…» Проводка латаная-перелатаная, кое-где еще с довоенных времен. Запасной выход закрыт, дабы старогородская молодежь не устраивала на чердаке сборища (ничем не занятые праздношатающиеся подростки одно время повадились устраивать здесь такие оргии, что пришлось пойти на эту меру). Рассказывать о том кошмаре, что творится в коридорах, не буду – на фотографиях видно, по каким катакомбам приходится передвигаться людям.

   Вкомнатах влажность выше всяких норм, да оно и понятно: уже четыре месяца в общежитии нет ни прачечной, ни душевой, вместо них разрушенные сырые зловонные помещения с капающей из прогнивших труб водой. Вся система водоснабжения в сплошных хомутах, да только толку от этих заплат никакого (частенько потопы случаются). Так что все стирки-помывки приходится совершать в комнате. Тут же и пища готовится, тут же и белье сушится… И все на 17–19-ти квадратных метрах. Комфорт неописуемый! Но за горячую воду плата взимается исправно.

   Тк же, как и за электро-энергию: семья из четырех человек, проживающая в одной-единственной комнате, платит в месяц порядка 700 рублей. «У меня такое ощущение, что электроэнергию мы уже за весь город оплатили», – грустно усмехается Танзиля. Причем семья, занимающая фактическую площадь, например, 20,5 квадратных метра, почему-то оплачивает электроэнергию, словно проживает на площади 30,7 метра. Откуда такие расценки, и за что фактически с людей взимается такая «дань»? В чью пользу? Или, точнее, в чей карман? «Город наживается на нас», – уверены мои собеседницы.

   Коме 64 семей, имеющих несчастье жить в общежитии, есть тут еще и неучтенные «постояльцы» – комары, блохи, клопы и под домом… ужи. И вывести их нет никакой возможности – в подвале здания постоянно скапливается вода, поскольку там находится родник, многие годы исправно бьющий из-под земли. Пожилые люди, проживающие неподалеку, помнят, как в прежние годы ходили сюда по воду. Даже утверждают, что еще ниже есть подземные реки. Поначалу воду пытались откачивать, сейчас же до этого никому нет дела. Деревянный пол в коридоре на первом этаже, недавно настеленный, скрипит и прогибается при каждом шаге, влажность и духота неимоверные. Все, хватит описывать этот кошмар. Видимо, от безысходности пошутила Надежда Зарипова о ремонте.

   Нщета, убогость жизни обитателей общежития – вопиющие! В округе это «жилое» здание прозвали бомжатником. А вот некоторые представители различных комиссий, периодически наведывающихся сюда, цинично заявляют, что здесь «жить вполне можно», или советуют… купить жилье. Право, звучит, как издевательство. Неужели люди, имеющие необходимые средства, стали бы жить в таких условиях? Нет у этих людей возможности купить более-менее достойное жилье!!! Но при этом никто не лишал их статуса граждан нашей страны, и то, что они вынуждены жить в таких условиях, иначе, как чиновничьим беспределом, назвать не получается.