Жзнь не была для него доброй матерью. Всякое пришлось испытать на своем веку. Именно веку – Петру Григорьевичу Коковину недавно исполнилось ровно сто лет.

   Рдился в Коелге, в большой крестьянской семье. В селе их считали середняками. С детства помогал отцу в поле. Потом годы коллективизации, вступление в колхоз. Несмотря на юный возраст Петру доверили управлять первым в хозяйстве трактором. Лучше любого механика разбирался в технике, словно чувствовал, что и где в механизме нужно подладить, отремонтировать, заменить. Работал, не считаясь со временем, от зари и до зари в поле и во время сева, и во время уборочной страды. Любая работа спорилась у восемнадцатилетнего паренька, не раз получал премии за ударный труд.

   Птом вся семья перебралась в Челябинск, где строился тракторный завод. Трудились на подсобных работах, но прожить на получаемые деньги было сложно. Тогда Коковины решили переехать в совхоз, что неподалеку от Челябинска. Опять Петру пришлось сесть за рычаги трактора, который у молодого механизатора всегда был на ходу. Петр трудился столько, сколько было необходимо, не отказывался ни от какой работы. Полевой стан был вторым домом.

   ВМиасс Коковины при-ехали в середине тридцатых годов, поселились в селе Черное. Мужчины устроились на «Миасстальк», Петр с отцом и дядей пошли работать в забой. Но молодому крепкому парню хотелось чего-то большего, и он устроился на Миасский напилочный завод в точильный цех. Трудился, как всегда, с полной отдачей, старался выполнять норму.

   Беда пришла неожиданно. Тяжелые условия труда, работа на износ в какой-то момент все же подорвала здоровье – сначала начал прихрамывать, потом оказалось, что не поднимаются и руки. Постепенно паралич заковал все тело. Где и как только не лечили – не помогало. Мать, благо крепкая была женщина, буквально на себе его таскала по врачам, обихаживала дома, лечила, как могла. Постепенно хворь отступила, Петр встал на ноги и уже мог ходить на работу из села Черного до Миасса. Но с напилочного ушел.

   И-за болезни сначала откладывал женитьбу на любимой девушке, а не успел выздороветь – Финская война, Петра забрали в армию. После службы вернулся домой, тогда только и свадьбу сыграли. Но недолго длилось счастье: умерла жена, а вскоре не стало и дочки.

   А затем – Великая Отечественная. Поскольку у Петра была бронь (он тогда работал водителем в автобазе № 37), в армию призвали только в 1943 году. Служил в разведке артиллерийских частей армии Рокоссовского, дошел до Берлина. Всякое пришлось пережить, он до сих пор помнит события тех лет, но старается много об этом говорить.

   Псле победы вернулся на родной Урал, в свою автобазу. Женился, и супруга была ему под стать. Сам Петр отменно играл на гармошке, а жена Полина очень хорошо пела. Жили дружно, все делали сообща: вели хозяйство, растили сыновей. Мальчишки во всем брали пример с отца – не чурались никакой работы, не отлынивали от домашних дел.

   Гды шли, ребята получили образование и разлетелись из родного дома, каждый выбрал профессию по душе. Старший, Виктор, много лет отдал Челябинскому металлургическому заводу, имел звание заслуженного сталевара. Средний, Василий, работал газорезчиком в одном из подразделений Уральского автозавода. Младший, Александр, проходя армейскую службу на Дальнем Востоке, сердцем прикипел к морю, так там и остался мичманом на флоте. Отца не забывает, раньше каждые два года всей семьей навещали, сейчас бывают пореже – слишком дороги поездки.

   …После расформирования автобазы часть машин и оборудования была передана в ПАТП, там Петр Григорьевич до самой пенсии работал кузнецом. Но уйти на заслуженный отдых и не подумал, еще много лет трудился в пассажирском автохозяйстве, его там помнят и почитают до сих пор.

   Окрытый, добрый, веселый по характеру, упорный, добросовестный в работе, он словно магнитом притягивает к себе людей. У него много друзей и знакомых, его уважают и не забывают сослуживцы. За боевые заслуги, за работу в мирное время он получил множество государственных наград.

   …Мы долго разговаривали с Петром Григорьевичем. Он интересный рассказчик, правда, говорит, иногда память начинает подводить, но помнит многие даты, фамилии, события. Не любит рассказывать о так называемом раскулачивании семьи, последовавших за этим гонениях; об особо трудных событиях военных лет – до сих пор эхо войны отдается болью в душе.

   Вт уже пятый год он живет в семье среднего сына Василия. Признателен невестке Валентине Васильевне и сыну за уют, любовь, доброе отношение, которыми они его окружили. После смерти супруги долго жил один в своем доме, до 96 лет сам управлялся по хозяйству, перекапывал огород. Вспоминает, посмеиваясь: «Идут меня поздравлять с Днем Победы председатель с членами правления, а я в огороде с лопатой…» А на свадьбе внука в свои 93 года еще вовсю задорно танцевал. Но годы берут свое – захворал как-то Петр Григорьевич, тут уж Василий с женой не выдержали, настояли на переезде к ним.

   Тк и живут вместе четыре поколения Коковиных: Петр Григорьевич, Василий Петрович с супругой, внучка Наташа и правнук Игорешка. Малыш особо прадеду не досаждает – взрослые не дают, но тянется к нему, любит посидеть на коленях, прижавшись светловолосой головой к его груди, где бьется доброе, мудрое сердце.