Буквально перед самым Новым годом в литературной жизни Миасса произошло событие, каких не было очень и очень давно. В издательстве «Геотур» увидел свет сборник стихов миасских поэтов под названием «В нас общий нерв…».

   Кига стала своеобразным подарком городу, думаю, ее с большим удовольствием поставят на свои полки городские библиотеки и библиотеки учебных заведений. Сборник разошелся в считанные дни, и вряд ли его увидит широкий читатель где-то еще, кроме библиотеки. Пытаясь хоть как-то восполнить этот пробел, в сегодняшней литературной странице мы печатаем некоторые стихи из новой книги, представляя авторов, хорошо вам знакомых. А вот их стихи в своем большинстве написаны уже в этом, двадцать первом веке. Это, кстати, концепция нового сборника.

   В КУЗНЕЦОВ, руководитель городского литературного объединения «Ильменит».

   Нколай Година

   Грману Крылову

   Ч! – просыпается ботаник

   В мне весною, как всегда.

   З пряслом весело болтает

   Кртавым языком вода.

   Пдснежник захватил нахалом

   Всотку с елью впереди.

   Хчу узреть большое в малом,

   Пигрев былинку на груди.

   Рсти юннатам и поэтам

   Н радость с пользой заодно,

   Пка еще другим планетам

   Ткое чудо не дано.

   ***

   Нвела такого шороха

   Оень в брошенном саду,

   Кк своим романом Шолохов

   Внезапамятном году.

   Шлестит листва страницами.

   Глки сбоку на полях.

   Хторами и станицами

   Рзветвился старый шлях.

   Чо-то до слезы знакомое

   (Хатки, вербы, очерет),

   Млкое, как насекомое,

   Пичиняет сердцу вред.

   Иья Весенин

   Црство теней.

   Снный лес без одежды зеленой,

   Кк спокойное царство теней.

   Млча лоси ольшаник соленый –

   Вбирают из старых корней.

   Рдко-редко проносится птица,

   Всети веток попала она.

   Иморозно сверкая, зарница,

   Рзливаясь, все четче видна.

   Нбо так же тревожно и мрачно,

   Вются вяло, как дым, облака:

   Ножиданно, впрочем, удачно,

   Рзовеют краями слегка.

   Идолжно быть, совсем одиноко

   Тм, кто там по тропинке бредет,

   Исова в полу тьме однобоко

   Эо мрачное царство блюдет.

   Сргей Андрюков

   Ятебя когда-то очень любил,

   Оень хочется сказать, что люблю.

   Н, взаимностью любовь не скрепил,

   А некрепкую ее – погублю.

   Будет кто-то мне тебя заменять,

   Пстараюсь ее к сердцу принять.

   Буду нежно я ее целовать,

   А тебя лишь иногда вспоминать.

   Т, другая, будет лучше, чем ты,

   Икрасивее, наверно, раз в сто!

   Н а ты была, как в поле цветы, –

   Нт прекраснее тебя никого.

   Соп! – опять я все не то и не так –

   Ятебя когда-то очень любил.

   Рзлюбить осталось – сущий пустяк! –

   Жль на это у меня нету сил.

   Александр Горный

   Иль. Жара. В высоком поднебесье

   Лшь легкое броженье дальних гроз.

   А в августе что будет, неизвестно,

   Н угадает ни один прогноз.

   Н урожай нам непонятны виды

   Искоро ль дождь по засухе пройдет…

   Н путь по старой колее разбитой

   Уе к созревшим ягодам ведет.

   М все хотим попробовать сначала,

   Чоб насладиться праздником сполна,

   Кгда в глазах – не много и не мало –

   Лсная отразилась глубина.

   Сда ходили сотни лет другие,

   Тря тропу в затерянной глуши…

   Нведомое чувство ностальгии

   Кснется тихо краешка души.

   Седи неувядающих деревьев,

   Тавы зеленой, ягод и цветов

   Прхают птицы, где-то бродят звери…

   Тт наших не останется следов.

   Ее стоит сгорающее лето,

   Икажется, что некуда спешить.

   Жет суховей… при переливах света

   Ндеемся, что долго будем жить.

   Вадимир Волков

   Кяк

   Сопление гор и зеркала озер,

   Нчесаный бор вперемешку.

   А если наш взор столь широк и остер,

   то скроем во взорах усмешку.

   Сетило катило, лучами дыша,

   Рздумья во тьму уносило.

   Славляла меня на понтонах душа,

   Тчение влево сносило.

   Тда, где есть сила и крепкая власть

   Мж скал расположенных княжеств.

   Ге можно упиться и выспаться всласть,

   Н зная похмелия тяжесть.

   Всвободной продаже коньяк «Тургояк».

   Пстой же, нога человека!

   С скользких понтонов спускаю каяк

   Мдели двадцатого века.

   Рсло

   Пбреду по жемчужному руслу,

   П ужасно непрочному льду.

   Пвинуясь подспудному чувству,

   О источника к устью пойду.

   Берегов бесконечны извивы,

   Ипоток под ногами поет.

   Воль реки обнаженные ивы

   Пдбежали и смотрятся в лед.

   Оражение сильно размыто,

   А иначе бы облик бесил.

   П течению солнце разлито,

   Ивесна набирается сил.

   О напора реки вдруг сорвется

   Лдяного покрова замок.

   Ижемчужное русло взорвется,

   Ипойдет выходить из-под ног.

   Александр Горелов

   Снет

   Кму-то в деньгах счастье – скажем прямо,

   Н классики не гаснет уголек.

   Яв детстве строчки складывал упрямо,

   Кк Пушкин рифмой оперяя слог.

   Чоб мир познать, с глаз пелену отбросьте,

   Нд Черной речкой стынет краснотал.

   Ялыжной палкой, словно Пушкин тростью,

   Сихи в сугробе белом начертал.

   Сав тыквой, стихотворная карета

   Н довезла до пушкинских верхов…

   Дчь родилась в день Ангела Поэта,

   Вт лучший стих из всех моих стихов!

   Тк Пушкин возносил детей своих:

   – Дитя бесценней, чем бесплотный стих!

   Александр Петров

   Нземная неба стынь

   Лется в очи и ладони.

   Шм в ушах не от погони.

   Вемя просыпаться, сын.

   Сребрится за окном

   Врба и томит узором,

   Поплывают перед взором

   Кпол звездный, окоем.

   Оинаково близки

   Эи звезды, эти почки,

   Себроглазые комочки

   Дрят импульсы тоски.

   Ясебе не изменю,

   Дверяя им обоим.

   Сранным облаком покоя

   Пгружаюсь в полынью.

   Взеркалах земного дня

   Оражается не верба –

   Лч тринадцатого неба,

   Сет тринадцатого дня.

   Мрат Шагиев

   Сутра потягивался лед

   Взеленой глыбистой кровати.

   Вруг сотня ангелов крылатых

   Утроила рассветный слет.

   Сетелось много разных птиц,

   Дожали камни, перепонки,

   Инебо было без границ,

   Змля же – выжженной и звонкой.

   Кпаясь в ласковом тепле,

   Сеялась влажная дорога,

   Ичеловека на земле

   Вчас этот ранний было много.

   Иразбудили тишину,

   Т – развернула все страницы,

   Н в сонную их глубину

   Лгко и боязно спуститься.

   Ллия Проскурякова

   Без меня отошла электричка.

   Яопять опоздала и тут.

   Эо вредною стало привычкой.

   Ооздавших, конечно, не ждут.

   Н сегодня на поезде скором

   Ялечу, догоняя рассвет…

   Ис годами по-прежнему спорю,

   Будто не было прожитых лет.

   Мло сделано, гонит тревога,

   Вруг смогу хоть часы наверстать,

   Н вагоны на стыках дороги

   Ве торопятся годы считать.

   Ве спешат в невозвратную вечность,

   Ге прощусь с беспокойной судьбой…

   «Время, время, ты так быстротечно», –

   Сажет кто-то, поспорив с тобой.

   Оьга Адамайтис

   Бывает так: обступит и окружит.

   Ине поймешь, откуда темнота.

   Игрустно вам – никто уже не нужен.

   Ивсе вокруг – и прах и суета.

   Ивсе былое кажется обманом,

   А будущее – скучно и темно.

   Педметы все заволокло туманом,

   Кк будто дождь колотится в окно.

   Дожит слегка в опущенных ресницах

   Позрачная и горькая слеза.

   Длекой и опасною зарницей

   Вруг полыхнет недобрая тоска.

   Ипальцы не разжать… А надо, надо

   Оять смеяться и легко болтать.

   А горести мои, как та ограда,

   Кторую не сдвинуть, не сломать.