«Какие мы есть, какими мы будем?»

   Нши читатели наверняка помнят этот цикл «глагольских» публикаций, вызвавший широкий резонанс. И хотя его автор, Станислав Щербаков, теперь стал столичным жителем, работает в журнале «Солдаты России», связь с родным городом и «Глаголом» он не теряет. В этом году он совершил путешествие от стен Кремля до Алтая, результатом чего и стали эти заметки-размышления.

   Чо такое Россия? Нельзя ее понять одним прозорливым махом. Да и можно ли глубоко прочувствовать жизнь в такой огромной стране, шагая по просторам которой мы не увидим границ, а часто не зная их – попросту можем заблудиться. Россия – огромный сосуд, в котором тысячелетие исторических феерий, радостей, слез и страданий родило такой крепости напиток, что одним мы ядом кажемся, другим – подобны роднику. Россия – исключительно богатая страна! Мощь, сравнимая разве только с величием церквушки, посаженной в гранитный монолит на высоком живописном берегу реки, церквушки, берегущей нравственный людской сон.

   Пнять Россию можно только в долгих поездках. Нужно много ездить по красивейшим и милым краям, чтобы видеть глаза и лица простого народа, понимать их беды и радости.

   Нжно хотя бы раз побывать в глубинке, побыть в тени подлинных талантливейших самородков, увидеть настоящую жизнь народа, чтобы простить себе свое же невежество и равнодушие, облагородиться, наконец, гордостью за свою Родину.

   Японял, что в поездках видишь даже больше, чем мог бы узнать из всевозможных энциклопедий. Дорога от московского Кремля по землям Рязанщины и Сурского края до Хребта российского и дальше, к тишайшему Алтаю, – богата на события. А лучшей энциклопедии русской жизни и не найти.

   Опростолюдинах и Юпитером смотрящем человеке

   Ге счастлив народ? Где чувствуется самобытная независимая жизнь? Когда едешь по Башкирии или по каменному поясу России, по деревушкам, спрятанным в тени сосновых уральских боров и защищенным несокрушимыми гранитными плечами, то по-особому смотришь на все великолепие здешнего колорита – и хочется остановиться на секундочку, задуматься.

   Оущение, будто провинция наша – как застывшая цивилизация. Живут люди как бы отдаленно от всего иного мира. И в этой-то самобытности, вероятно, их сила и есть! В угрюмых деревянных избах-крепостях на склонах Уральских гор. В неподдельном ощущении свободы, с ранних лет воспитанном просторами, отсутствием каких-либо границ, защищенностью каменной грядой. Это Хребет российский – люди здесь живут хорошие, статные, не кичливые, чванства не увидишь даже в городах. Но весьма суровый край, и зимы холодные, а бани теплые. Здесь и русский, и брат-татарин, и брат-башкир – по-прежнему вместе.

   Тк и жить веселее!

   А вот другое место – Чулышманская долина на Алтае. Столь далекое, что добраться туда даже на поезде невозможно – там нет железной дороги, край этот не обласкан веяниями благополучия мировой цивилизации. Точнее сказать: не забыт только туристами, приезжающими из разных уголков мира полюбоваться Пазырыкскими курганами. Не знал бы о Монголии и Китае – назвал бы эти земли краем света! Коренное население – алтайцы – живут тут по законам лишь своего района. Государство для них – только что Курултай сказителей, здание Пенсионного фонда в Улагане, человек с ружьем, районный Дом справедливости и правосудия. Может, еще начальник Алтая, приезжающий в очень редкие месяцы. А все, что кроме – это их жизнь счастливая и есть: коровы-кормилицы, пасущиеся в предгорьях Западного Саяна у чистейших рек Башкаус и Чулышман, чистый воздух, чистая вода, богатые дары леса и священного Телецкого озера.

   Лди, живущие в горной местности, более приспособлены к жизни. Многие из них понимают, что жить хорошо будет только тот, кто умеет трудиться. И в этом их счастье! А добывать средства на жизнь, не проронив и капли пота – идеология паразитизма и приспособленчества, и этой заразой болеют нередко московские господа да нечистый на руку торгашеский и чиновничий люд, которые в административном восторге на народ свысока смотрят.

   Еть несколько слов, которые вместе говорят о русских больше, чем сможет сказать весь Ватикан о Папе Римском: икона и родительский дом, свобода и земля, сыновья и Отечество, деревня и природа. Лиши нас даже малой толики – будем свирепствовать, и сердце будет наше тосковать, как у хорошего пса, почуявшего порох перед охотой.

   Отруде и рождении среднего класса

   Жвет недалеко от башкирского Иремеля в поселке Тюлюк дед Абай. Старый уже – несколько коней поменял, знавших и седло, и узду. Крепкий – конь его по дороге везет, а Бог по жизни несет. И мудрый – все село слушает, что скажет. «Как народ укрепить? – делится он. – Запомни, старик Абай знает, о чем говорит: опустись на колени, чтобы почувствовать землю, и трудись, пока не вспотеешь, и потом распрями плечи – будешь парить в небе, как орел над вершинами».

   Ивправду: глубинка российская нуждается в столыпинской тяпке. Начните облагораживать сельскую жизнь – реформы дадут плоды уже скоро, и этот-то факт и станет предпосылкой создания среднего класса. Это будет нашей общей первой победой. А без побед куда смотреть: на Запад или на Восток? Русский народ без побед – сам не свой, хворать начинает. И хворью этой заражает новые поколения.

   Опьянстве

   Втретилось мне село на Южном Урале с красивым названием Запивалово. И здесь, к сожалению, водка разливается и в праздники, и в беды. И такое бездонное Запивалово колодце есть в каждом российском населенном пункте. И даже сытая Москва с грешком: только в столице пьют культурно и тем самым поучают пить другую Россию. А русского мужика только начни учить пить культурно – он тебе и рад; и ребра переломает в порыве культурной радости. Потому что культурно пить умеют только большие сытые города с пристойными питейными заведениями. Культурно – значит дорого и роскошно, чего глубинка себе позволить не может. Вот уж где понимаешь: для русских нет более страшных врагов, чем водка и сытый империализм.

   Оразрухе

   Больно смотреть на разруху, скрытую от федеральных трасс и железнодорожного полотна, на брошенные дома, на захирелые сельскохозяйственные угодья, напоминающие о былой славе Советского Союза лишь крапивой, растущей у старых забытых доильных помещений, теплиц и амбаров. Говорят, разруха – в головах. Так и есть. Разворовано многое. И все еще растаскивается. Все об этом знают. И все об этом молчат.

   Инарод знает, и батюшка знает. И все, как бесправные, беспомощно разводят руками.

   А жизнь течет своим чередом: поп собирает приход, простецкие люди замаливают грехи, кладбищенские рекрутеры обирают того, кто побогаче, ведя переговоры с родней покойного, святые кредиторы-контрабасы обирают, наоборот, тех, кто победнее и на юридический язык скуднее, и человек с вороватой натурой все рыщет и рыщет, как свинья бестолковая в грязи. Сидит вот он в гордом одиночестве, чрезвычайный высокоположенец, помолится, ждет встречи, и, как только начинают предлагать деньги, душа его затхлая кричит: «Боже милосердный, выйди вон!». Мило улыбается. Быстро берет деньги. Прощается. И снова – икона перед глазами. Снова – чист и светел.

   Вт где главный бич сегодняшней государственности – клопы кровососущие, за соответствующую мзду все соки готовые выпить. И не побороть ведь их, фарисеев, одним только законом. Тапком их! Тапком публичным! Их интересуют только деньги, а не люди; словом, пусть стыдятся.

   Оончание следует.