Впредыдущем номере «Тусовки» мы предлагали вашему вниманию зарисовку Лоры Бескнижной «Лунная Пегаса». И вот получили письмо. Очень приятно, что ты, читатель, не равнодушен... Пиши чаще, спасибо.

   Зравствуй, Лора!

   Ме уже 31 год, возраст постарше «тусовщиков». Позволь мне, как человеку тоже знакомому с Белой Лошадью, дописать продолжение этой истории, которое кажется мне естественным, потому что нечто подобное я пережила сама.

   ... Эта Белая Лошадь еще несколько лет изредка наведывалась ко мне одинокими ночами, при этом обнаруживалось, что даже чаще она любила иметь вид Серебряного Единорога. Но это не меняло ни ее сути ни удлиняло наших встреч.

   Ве также, промолчав несколько загадочных многозначительных фраз, она торжественно удалялась, ниразу не оглянувшись, никуда не позвав. Пока однажды...

    — Тебе еще не надоело Вселенское Одиночество? — своим обычным неземным взглядом вдруг поинтересовалась она.

    — Еще как надоело! Я вся такая тонкая, сложная, неповторимая. Похоже, в целом мире нет человека, способного меня понять. Приходится довольствоваться друзьями, с которыми мы соприкасаемся хоть какими-то областями своей души. С ними радостно общаешься. Думаешь: «Вот! Наконец-то!» А возвратившись домой, понимаешь, что в общем-то им нужна вовсе не ты, а возможность тоже хоть перед кем-то расправить свою истосковавшуюся в одиночестве душу. Я так устала! Но разве можно что-то изменить?

    — Хорошие слова, — заметно теплее посмотрела лошадь, — ведь, собственно, я и ищу тех, кто так или иначе это скажет. Значит, ты созрела.

    — Для чего?

    — Чтобы узнать секрет: миром все-таки правит Бог. Или Вселенская Радость.

   Итут неведомо откуда, кажется, из глубины меня самой, вдруг возникло невероятной силы сияние. Оно было таким горячим и ослепительным, что вмиг не стало ни меня, ни Белой Лошади – ничего вокруг. И в то же время все это было здесь, и не только это, а вся Земля, Вселенная, все что было и будет, что не умещается ни в какие слова.

   Лшади рядом уже не было, когда я вновь ощутила свои руки, упершиеся в подоконник, увидела в темноте перед собой редкие прямоугольники окон самых упорных полуночников. Пейзаж за окном не изменился. И я тоже была. Но уже совсем другая. Я знала, что могу помогать, дарить, любить и наслаждаться всем этим, ничего не ожидая взамен. Меня наполнила огромная могучая Жизнь. Я больше не была отделена от нее. Я поняла, что вылупилась и уверенно парю на широко расправленных новых крыльях. И где-то далеко внизу самым краешком зрения можно было разглядеть крохотную покинутую скорлупку под названием «мое бывшее Вселенское Одиночество».