— Привет, Никитич! С выходом. Как отдыхалось?

   — О, привет. Нормально.

   — Ты, я слышал, в Гималаях на параплане летал?

   — Вчера оттуда.

   — Ну и как отлеталось?

   — Здорово! Впервые на трех с половиной тысячах метров, с орлами рядом. Прохладненько только.

   Итут Никитич плавно взмахнул руками. Вдруг почудилось, что вот сейчас он оттолкнется ногами и прямо тут, над типографией, начнет выделывать пируэты. Я ухватил его руку в крепкое рукопожатие.

   — Выходит, сбылась мечта. Поздравляю! Рад за тебя.

   Вответ он стиснул мою ладонь. Никитич невысокого роста, суховат и по-спортивному подвижен. Через год ему шестьдесят, а глаза юные и озорные, как у пацана, что, раскрыв зонтик, сиганул с крыши сарая на бабкин парник.

   — А фотки есть? Как бы посмотреть?..

   — Три гига, штук триста будет. Завтра принесу.

   — А для газеты расскажешь?

   Втипографии Никитич специалист по электронной технике. В его небольшом кабинете разобранные мониторы, компьютеры, всевозможные платы, какие-то приборы и древний маленький паяльник. На стене большая фотография гор. До отпуска — мечта.

   — Этот снимок я нашел в Интернете и распечатал. Предгорье северных Гималаев. Вот вершина 5067 метров, этот хребетик 4500. Вот поселок-городок Бир. Примерно в 50 километрах от резиденции Далай Ламы. Здесь Мекка парапланеристов. Весна и осень — самое благоприятное время для полетов, с сильными и в то же время мягкими термиками — теплыми восходящими воздушными потоками. Здесь можно поучиться маршрутным полетам. Я летел вот по этому.

   Нкитич ведет карандашом по желтой линии на фотографии.

   — С 2400 метров летишь на соседний хребет. Затем набираешь в потоке спиралями высоту и перелетаешь через промежуточный хребетик к красному монастырю буддийских монахов, а оттуда уже на посадку в долину.

   Ввосьмидесятых годах Виктор Никитич Сабуров увлекся дельтапланеризмом. А началось с того, что помогал студенту Саше Матвееву вытачивать детали для самодельного воздушного аппарата, шить парус. Стал помощником при испытаниях. А потом и сам поднялся в воздух.

   — А помнишь свой первый полет? Ощущения?

   — Свой первый полет?.. Хм... Восьмидесятые годы...

   Нкитич подбирает слова.

   — Радостный страх! Кто из нас не летал во сне? Летишь, и вдруг жутко становится. Чуть-чуть просыпаешься, и тут: ах, я же во сне, и летишь дальше, и нет уже чувства страха.

   Првый мой полет был в районе Филимоново. На дельтапланах летал лет десять. В восемьдесят девятом году мы сделали мотодельтаплан и участвовали в СЛА-89 (слет летательных аппаратов). На нем Володя Сидельников пролетел над Ригой. А потом в стране произошел дефолт. Занятия спортом практически прекратились. Перерыв в полетах оказался долгим, до прошлого года. Я уже распрощался было со всеми горками, но тут вдруг на глаза попадает летающая братия.

   Нкитич раза в два легче меня. И, словно предугадав вопрос, продолжает.

   — Сам представляешь, какие сейчас самолеты, какой вес переносят по воздуху. А наш так, комариный. Площадь крыла параплана пилот выбирает по своему весу. Параплан — парашют планирующий (его еще называют тряпколет), состоит из двух поверхностей спецткани, соединенных меж собой нервюрами. Когда он наполнится воздухом от встречного потока, похож на матрасик. С помощью строп к нему крепится кресло. В управлении прост. Скорость параплана до 60 километров в час, на высоте почти не ощущаешь ее. В кресле, как в люльке, качает. Мой самый длительный полет более четырех часов. В таких полетах от однообразия позы затекают руки, ноги, и самое неприятное — начинает громко звенеть гидробудильник. И если не надел памперсы, считай, вынужденная посадка обеспечена. А возвращаться в базовый лагерь с ношей в двадцать пять килограммов, если не подвезут, придется пешком.

   Ве полеты на парапланах ограничены по скорости ветра. При сильном порыве могут возникнуть аварийные ситуации — складывание купола. Вот тут адреналин выплескивается в кровь.

   Сой параплан Виктор Никитич купил в прошлом году, в день смеха, первого апреля. Но это ничуть не отразилось на его успехах. За полтора года он достиг уровня полетов по маршруту, что считается высоким достижением в парапланеризме.

   — Никитич, и все же каким ветром тебя занесло в Гималаи?

   — Челябинцы, свердловчане, люди, имеющие хороший опыт, ищут возможность летать там, где можно парить долго, высоко, безопасно, и в итоге нашли места, такие как Курай на Алтае, Бир, Непал. Коллеги по парапланеризму уже не раз бывали там. Нынешней весной у меня было всего тринадцать часов налетов, а к осени стало больше пятидесяти. Три свердловчанина Маркс Гришанков, Шутов Евгений, Паша Митюкляев решили поехать на полеты в Индию. Созвонились, и я примкнул к ним.

   Пселок Бир — это тибетская колония, довольно чистый, почти ухоженный, по сравнению с другими, городок. Очень много туристов-парапланеристов. До Алматы ехали поездом, потом самолетом в Дели, до Бира — автобусом. Индия — удивительная страна. Но при всех ее странностях чувствуешь себя здесь почти как дома. В архитектуре, в стиле жизни, в лицах и взглядах — повсюду ощущается вековая духовная культура. Все это увидишь на фотографиях.

   Нзадолго до нас в Бире был предчемпионат мира по парапланеризму. Спортсмены разъехались, а любители полетать остались.

   — В воздухе не тесно было?

   — Для меня, как новичка, когда в одном дежурном потоке крутятся до двадцати парапланов, да еще орлы рядом, было страшновато. Орел — птица серьезная, если ему вдруг пересечешь дорогу, выпускает когти и планирует на параплан. Бывали случаи, рвал купол.

   — Кроме воздухоплавания увлекался чем-то еще?

   — Если не считать авто, мото, теле, фото... Горный туризм, альпинизм, подводный спорт. Наша секция подводного плавания принимала участие в археологической экспедиции в районе Тамани и Керчи. Там были найдены корабль конца XVII века и самолет Ил-2, на глубине велись раскопки.

   — В экстремальных видах спорта включается подсознательное чувство опасности или бывают какие-то сверхъестественные предостережения?

   — Я не столь самоуверенный, чтоб отрицать подобное. Вот, к примеру, недавний случай. Расположил параплан для старта. Ветерок ровный, чуть-чуть подними — и я в воздухе. Но вдруг в это время подламывается передняя кромка и параплан складывается. А ветер точно такой же. Расправил его и взглянул на небо. И тут увидел, что пока готовился к старту, подошла грозовая туча. Вдали уже шел ливень, и гнулись от шквалистого ветра березы. Не случись этого, взлетел бы я раньше, неприятностей хватило бы с избытком. Вот и такие бывают предостережения.