Т воскресенье перестройки запомнилось до мелочей. Оно совпало с последним днем православной Масленицы. Я ехал в переполненном рейсовом автобусе. В Атлянской воспитательной колонии должна была пройти первая за многие годы так называемая родительская конференция. По доброму русскому обычаю возможность встретиться на Масленицу с родными, близкими заслужили своим поведением воспитанники одного из отрядов.

   Багажа у пассажиров было что у базарных челноков. Но на лицах горечь, тревога и боль — все те чувства беспокойства за родного человека, что не дают ни уснуть, ни сесть за обеденный стол.

   Дойной забор, колючка, по периметру вышки, собаки. С довоенных времен в отсидке десятки тысяч малолетних правонарушителей провели в Атлянской колонии лучшие годы жизни. Подарили зоне юность. Колония не пионерлагерь. На входе почти таможенный досмотр сумок. Вот наконец долгожданная минута, ради которой родители тащили сюда эти сумки с домашней снедью, с блинами.

   Мновения встречи с родным человеком здесь радость вдвойне. Слезы на глазах матерей, улыбки на лицах ребят, сдержанность отцов, а братишки, сестренки так и льнут…

   Сажу честно: снимать было и легко и одновременно очень сложно. Легко, быть может, потому, что радость встреч выплескивалась обилием чувств. Сложно оттого, что эти чувства вдруг проникали в душу, щемили сердце... Тягостно было за ребят, что оказались в стороне. К ним никто не приехал. У одних родители тоже отбывали срок, другие осиротели и никого не ждали, к третьим не смогли приехать из-за финансов, четвертых вообще бросили на произвол судьбы.

   Тт день православной Масленицы по церковному календарю значится Прощеным воскресеньем. О нем тогда вряд ли кто вспомнил. Но порой дух всепрощения вдруг ощущался над детьми и родителями. Слезы на глазах, объятия. «Нет греха непрощаемого, кроме греха нераскаянного» — это уже из Святого писания.

   Фтографии сделаны в 1996 году. Двенадцать лет прошло с того дня Масленицы. Вглядитесь в снимки. Чужие люди, чужие дети. А боль за Россию — наша.