Рассказ жителя Миасса Александра Левакина о своём отце - Левакине Борисе Николаевиче.

В детстве, нацепив на себя награды отца, я просил рассказать его о подвигах в битве за Сталинград. Он отвечал односложно, говоря, что рассказывать особенно нечего. А когда я привёл пример выступления ветеранов войны в нашей школе, он ответил, что ходят по школам только те, кто не воевал. Своим ответом он поставил меня в тупик. Потом уже, в зрелом возрасте, я искал объяснения этим словам отца и по крупицам восстанавливал его участие в Сталинградской битве.

В 1941 году отцу было 18 лет. Работал он учеником токаря в ремонтно-механическом цехе Миасского напилочного завода, откуда 24 июля 1941 года был призван в Рабоче-крестьянскую Красную армию, но почему-то не был отправлен на фронт и уже 30 июля вышел на работу в ремонтно-механический завод треста "Миассзолото" слесарем.

В 1942 году 14 марта он был мобилизован в армию и отправлен в военное училище. В связи с тяжелым положением на фронтах, сражением за Сталинград большую часть курсантов из военных училищ летом отправили на фронт.

К началу Сталинградской битвы обстановка для Советского Союза была чрезвычайно сложной. Несмотря на то, что в битве под Москвой немецко-фашистская армия потерпела крупное поражение и план "молниеносной войны" был окончательно сорван, Гитлер держал на Советско-германском фронте шестимиллионную армию. На лето 1942 года он поставил перед ней задачу разгромить наши войска на юге, овладеть Кавказом, выйти к Волге, захватить Сталинград и Астрахань и тем создать условия для уничтожения СССР как государства. Для осуществления этой цели немцы бросили на Сталинград больше половины своих танковых частей и две пятых пехотных, сражавшихся на Восточном фронте.

Отец попал в 97-ю Особую бригаду, формирование которой прошло в августе-сентябре 1942 года в районе станции Тундуш, села Куваши и поселка Медведевка близ Златоуста. В состав бригады вошли моряки Тихоокеанского флота, стройбатовцы (переведённые из трудовой армии в Красную армию), группа дальневосточных пограничников, а также курсантов военных училищ. Бригаду возглавил генерал-майор Тихомиров В.В., начальник политотдела майор Союхин Я.И. Путь бригады к Сталинграду начался в Златоусте и продолжился по маршруту Уфа - Куйбышев - Сызрань - Пенза - Ртищево - Саратов - Красный Кут - Палласовка - Джаныбек - Владимировка - Нижний Баскунчак - Капустин яр - Каменный яр - Светлый яр.

Уже в Сталинграде в бригаду был влит сводный курсантский полк, сформированный из курсантов военных училищ на Северном Кавказе. Это были пехотные училища Махачкалы и Орджоникидзе.

В начале октября 97 Бригада прибыла на Сталинградский фронт и в составе 7-го стрелкового корпуса из трёх бригад 93, 96 и 97, которым командовал генерал-майор Горячев С.Г., включилась в 64-ю армию под командование генерал-полковника Шумилова М.С.

Отец, в звании сержанта, был назначен командиром миномётного отделения 82-мм миномета.

Переправившись на правый, сталинградский берег, бригада выгрузила вооружение и буквально в ста метрах от берега бойцы стали занимать овраги и начали отрывку окопов для минометов и блиндажей. Нейтральная полоса между бойцами и противником в сентябре-октябре составляла от 40 до 70 метров, что давало возможность на отдельных участках бойцам свободно перекидываться с немцами гранатами.

От Бекетовки, южной окраины города, до центра Сталинграда было 12 километров. Бойцы бригады занимали оборону по Купоросной и Ленточной балках. Это было напротив самой высокой точки в городе, высоты 145,5 метра, прозванной в народе Лысой горой, а Мамаев курган имел на карте отметку 102 метра.

Лысая гора - стратегическая высота, с которой открывалась панорама южной части Сталинграда. Во многом именно поэтому фашистские войска в 1942 году так стремились овладеть этой вершиной. Впервые гитлеровцы ворвались на неё, прорвав оборону советских солдат 14 сентября, но практически сразу же были отброшены назад. Через пару дней, благодаря поддержке авиации немцам всё же удалось завладеть высотой и выстроить там мощнейший оборонительный рубеж. Фашистами были вырыты траншеи размером с человеческий рост, больше напоминающие лабиринт, а на прилегающих территориях было установлено огромное количество минных растяжек. На этой высоте немцы отчаянно стремились сохранить свои позиции, используя её для артиллерийских обстрелов, которые помогали гитлеровцам продвижению в центр города.

Лысая гора стала местом наиболее ожесточённых сражений Сталинградской битвы. Именно здесь удалось задержать армию Паулюса и не сдать позиции Сталинграда фашистам. Бои шли здесь с 8 сентября 1942 года по 22 января 1943 года. Это были 147 дней самого длительного боя за Сталинград и самых ужасающих потерь. В военных действиях на пятачке в четыре квадратных километра, в отдельные дни, принимало участие более пятидесяти тысяч солдат и офицеров, сотни танков и миномётных стволов с обеих сторон.

Судьба Сталинграда решалась, вопреки сложившимся стереотипам, не в центре города, не на Мамаевом кургане, не в доме Павлова или Тракторном заводе, а на Лысой горе. Обороняться в зданиях, строениях, которые были расположены в центре города, конечно, было проще, чего не скажешь о Лысой горе, где была голая степь. Но именно эта степь оказалась фашистам не по зубам: на пустом месте их остановили курсанты военных училищ, в числе которых был и мой отец. Они не проучились даже года, и не успели получить своих офицерских званий. Курсантов 9-ти военных училищ из 7 городов в экстренном порядке бросили на Лысую гору после того, как Советская армия провалила наступление под Харьковом и лишилась львиной доли своих военнослужащих.

Теперь же перед 18-20 летними бойцами стояла задача - взять Лысую гору, где немецкие войска концентрировали свои силы с целью нанести победный удар по Сталинграду.

С 16 октября 1942 года бойцы бригады открыли интенсивный огонь по фашистским позициям, артиллерийским батареям, пехоте, согласованно действуя совместно с другими родами войск. Тягачи только успевали подвозить мины. За сутки боёв выпускалась не одна сотня мин. В Бригаде было два вида миномётов: 82-мм и 120-мм, у которого только один ствол весил около 100 кг, да плюс ещё опорная плита. За день же надо было несколько раз их перенести с места на место. Бой продолжался почти целую неделю, противник был измотан, обескровлен, и - был вынужден перейти в глухую оборону.

Бригада зарылась в землю, в траншеи полного профиля. По ночам бойцы, свободные от дежурства, в первой траншее и в боевом охранении находились в землянках, стены которых крепили ящиками от патронов, так как песчаная почва обваливалась после каждого артобстрела или бомбежки. Чтобы как-то осветить землянку в ней жгли телефонный шнур, который, коптя, всё же горел и давал тусклый свет. Прямо перед немецкими позициями на самой высоте немцы посадили в разбитые танки своих снайперов, которые не давали бойцам бригады поднять головы ни днём, ни ночью и затишья, как такового, у бойцов никогда не было, и от этого снайперского огня красноармейцы несли серьёзные потери.

Немцы бомбили наши позиции ежедневно и по нескольку раз, а нашу авиацию было не видно, только ночью иной раз появлялись По-2, сбрасывали бомбы на немецкий передний край, а с рассветом небо вновь становилось "чисто немецким". Минометные и артиллерийские обстрелы немцы проводили, словно сверялись по часам, методично били по нашей линии обороны, которая до захвата нашими бойцами высоты 145,5 была у них как на ладони. Боеприпасы приходилось строго экономить, так как постоянно были перебои с доставкой патронов и гранат на передовую, ведь переправа через Волгу все время находилась под огнем противника. С питанием же на передовой вообще было очень туго, бывали дни, когда весь дневной рацион состоял из одного сухаря на бойца. Только после того как лед на Волге встал снабжение бригады заметно улучшилось.

Обмундирование у многих было рваное, а обувь совсем разбитая. Как то на нейтральной полосе лежал убитый немец в яловых сапогах, так бойцы решили с него эти сапоги снять, за неделю таких попыток добраться до трупа погибло четверо ребят: трое-от снайперского огня и один подорвался на мине. Но сапоги с немца, все таки сняли…

Самым критическим в сталинградских боях для бригады стал день 25 октября, когда прорвав нашу оборону в зоне сводного курсантского полка, немцы вышли к Волге в районе Бекетовской водокачки и Купоросной балки. Ночью был получен приказ: "Любой ценой восстановить положение!". За день 26 октября 1942 года бойцы шесть раз ходили в атаку, отбивали свои позиции и снова откатывались назад под немецким натиском, и опять с боем возвращали утраченную линию обороны. В этот день начались рукопашные схватки, которыми заканчивалась каждая наша атака. Немцы были сплошь пьяные. Захватив наши траншеи, они сразу напивались, отмечая победу и выход к Волге, а наши, несмотря на убийственный огонь и потери снова бросались в атаку, в штыки. На поле боя ногу негде было поставить - настолько всё вокруг было завалено телами убитых как наших, так и немецких солдат.

Когда бойцы закрепились на этих "новых-старых" позициях, стали подсчитывать, сколько людей осталось в строю после шести атак. Так в одной роте, из 120 человек осталось 27 красноармейцев, в другой уцелело всего 9 человек. За октябрь-ноябрь 1942 года состав рот поменялся как минимум 2-3 раза. А в 62-й армии, у тех, кто воевал в центре Сталинграда, потери были еще больше. Сейчас пишут, что рядовой боец до своей гибели воевал в центре Сталинграда сутки, лейтенант - 3 дня, а в 97-й бригаде красноармейцы держались в строю несколько дней, обычно пока не убьют или не ранят…

Если до боёв 26 октября бригаду все время пополняли, то после вообще перестали присылать пополнение, и когда 19 ноября началось общее наступление, то пришлось в него идти остатками батальонов, бойцов никто не сменил, бригада не дождалась отвода в тыл на переформировку. На участке отца наступление началось 23 ноября, в атаку пошли без артподготовки, только дали один залп наши "катюши", да промазали, почти по своим попали. Бригада целый месяц выдавливала немцев с позиции, но окруженные немцы очень грамотно оборонялись, отбить у них сто метров территории считалось очень успешным продвижением по фронту. Все бои с конца ноября шли фактически за каждую стену, за развалину дома. Бригада теряла здесь своих последних бойцов, выдержавших весь ад осенних боев…

Надпись на обелиске мемориального комплекса на "Лысой горе"

28 декабря отца ранило в ногу. Несколько дней он лежал в сарае, в котором когда-то хранили арбузы. Раз в сутки к ним приползали санитары, чтобы накормить раненых. Началась гангрена и левую ногу пришлось в тех условиях отпилить пилой, оставив всего 15 сантиметров.

За эти бои все оставшиеся в живых бойцы были награждены орденами и медалями, отец получил орден Отечественной войны за ноябрьские бои. Медаль "За оборону Сталинграда" вручили только в марте 1948 года.

В Сталинград 97-я ОС бригада прибыла, имея в своем составе около пяти тысяч человек. В ходе боев до конца октября 1942 года в бригаду всё время вливали новые резервы, а осталось в живых совсем немного, и то, большинство выживших - это инвалиды войны, списанные из армии в середине боев за Сталинград после тяжелых ранений.

В феврале 1983 года в Волгограде состоялась встреча ветеранов 64-й армии. Из 97 Бригады на сбор ветеранов приехало всего 40 человек. Директором музея 97-й ОСБ в Златоусте Жандаровым В.Е., было найдено по всей стране около ста бывших бойцов и командиров, оставшихся в живых из пяти тысяч 97-й ОСБ воевавших в Сталинграде.

А всего из тридцати пяти тысяч курсантов военных училищ - тридцать тысяч остались лежать на Лысой горе.

Из минометного отделения отца в живых остался он один.

Мемориальный комплекс на "Лысой горе" (высота 145,5 м), которую штурмовала 97 бригада отца

Изучая историю сражений, в которых участвовал отец, я открыл для себя, что Сталинградская битва представляла собой огромный котёл, в котором советские и немецкие войска уничтожали друг друга. За время проведения оборонного этапа Сталинградской битвы войска 62-ой и 64-ой армии практически полностью сменили свой состав. Было подсчитано, что время жизни одного солдата во время битвы под Сталинградом составляло 7,5 часов.

Многие историки отмечают иррациональность ведения военных действий при Сталинградской битве. Фактически это был момент, когда на первый план уже выходило не военное искусство, а человеческие качества, стремление выжить и стремление победить.

Теперь уже, на восьмом десятке лет, изучив весь ужас кровавых боёв, происходивших в Сталинграде, я понял, почему отец не любил рассказывать о войне.